Он шагнул внутрь, бесцеремонно потеснив хозяйку и заворчавшего кудряша, прикрыл за собой дверь. Ударил по выключателю, мельком поразившись, что, похоже, бабуля сама видит в темноте, как кошка. Сдержанно подал Алевтине Васильевне синюю тетрадь и взялся за дверную ручку.
— Хотите побыть сводней — найдите другого женишка.
Внезапный странный звук заставил Клима оглянуться. Братишка распушился, подняв дыбом шерсть, и оскалился, издавая монотонное шипение. Казалось, его хвост случайно воткнули в розетку, и кота шарахнуло током, превратив в большую шаровую молнию с рваными краями. Можно было бы рассмеяться, если бы не грозная морда, определённо дающая понять ничтожному человечишку, что уходить таким образом не стоит.
Баба Аля наклонилась и похлопала кота по выгнутой дугой спине:
— Тише, Братишка. На роду нам, видать, написано, чтоб все наши мужики, кроме тебя, крепки задним умом были.
Она тяжело вздохнула и подняла на Клима взгляд, полный такой нестерпимой тоски, что он поперхнулся готовым сорваться с языка язвительным ответом.
— Давай честно. — Баба Аля прижала тетрадь к груди. — Дальше картонок не смотрел?
Клим скривил губы, но признался:
— Глянул ещё первую страницу и парочку в середине. Чтобы вы знали, я вашу Аврору никак и ничем не поощрял. Имя-то её узнал буквально вчера вместе с вашим.
— Пойдём. — Старушка цепко взяла Клима за руку и потянула за собой на кухню.
Он напрягся, сопротивляясь. Она обернулась.
— Не будешь же ты от старухи отбиваться? — Крепче сжала сухие пальцы вокруг его ладони. — Обещаю, надолго не задержу.
Клим чертыхнулся про себя, скинул кроссовки и последовал за упрямой бабкой, так и не выпустившей его руки.
Алевтина Васильевна усадила Клима на тот же стул, что и в прошлый раз, плюхнула тетрадь на стол перед ним и встала рядом. Проворно пролистав несколько страниц, молча указала узловатым пальцем на открывшийся рисунок их тёмного двора, размытые очертания которого легко угадывались в первых солнечных лучах на рассвете. Перевернула ещё несколько листов до новой картинки, на которой по пыльному стеклу ползла божья коровка.
— Помню, увидела и сразу пошла окна протирать, — тепло улыбнулась баба Аля, а Клим вдруг поймал себя на мысли, что всегда считал пыль серой, уж точно без золотого и серебряного блеска, как на рисунке.