Дома опять натыкаюсь на Ярослава. Он сидит в
коридоре верхом на перевёрнутом торшере и пытается прикрутить к
каблукам на чьих-то женских туфлях вырезанные из картона
крылышки.
–
Что ты делаешь?
– У
Меркурия были крылатые сандалии, – ответил он, не отвлекаясь от
важного дела, – это такой бог. На Олимпе жил. И он мог быстро
бегать.
–
Замечательно. А к туфлям ты зачем их присобачил?
–
Муза старая, – вздохнул Ярослав, – она уже не может быть балериной,
как раньше. И вот…
– И
ты решил ей помочь? – понятливо усмехнулся я.
–
Ну кто-то же должен этим заниматься, – невозмутимо сообщил Ярослав.
– Балерины должны танцевать. Они рождаются для этого. Если они не
могут больше танцевать – они умирают. Это как пчёлы.
– А
зелёнкой Букета ты зачем покрасил? – мне уже стало интересно
проверить дальше его креативное и нестандартное мышление. – И
почему именно зелёнкой?
–
Букет дурак и вонючка, – поморщился Ярослав. – Он всё время
старается привлечь к себе внимание. А получается плохо. Я ему
просто помог.
Я
восхитился таким элегантным решением проблемы.
– А
я какой? – вдруг спросил я, – ты мне помочь можешь?
–
Ты тоже всем хочешь помочь, но ничего не успеваешь, – ответил
Ярослав. – Их много, а ты один.
–
Может, и меня нужно выкрасить зелёнкой? – задумчиво пошутил
я.
–
Тебе нужно спрятаться в шкаф, – посоветовал Ярослав, – и сидеть там
долго-долго. Можно взять с собой подушку и спать там.
–
Зачем? – спросил я.
–
Когда тебя не будет – никто им помогать не будет, – пояснил юный
вундеркинд, – и тогда они поймут, кого они потеряли, и будут потом
тебя всегда слушаться.
–
Хм… – задумчиво сказал я, – а знаешь, ты прав…
– Я
всегда прав, – как-то совсем по-взрослому вздохнул Ярослав. – Вот
только скоро и мне придётся прятаться в шкаф. Или поступать в
Суворовское училище.
– А
ты хочешь туда поступать? – осторожно спросил я, помня, как Ложкина
рассказывала, что медкомиссию он не прошёл по состоянию
здоровья.
–
Всё равно меня куда-то пристроят, – вздохнул мальчик. – Почему бы и
не в Суворовское. Говорят, там они маршируют под барабаны. Вот
интересно, а если налить в барабаны воды, то маршировать они смогут
или больше нет?
– А
сам-то ты чего хочешь? – спросил я, проигнорировав риторический
вопрос о барабанах.
–
Чтобы клей так быстро не густел.
–
Ты же понял, что я тебя не про клей спрашиваю, - покачал головой
я.