Могучие лапы зверя беспомощно цеплялись за мокрую
почву и срывались вниз. Раз за разом раненый Дух Волка погружался в
лужу грязи всё глубже и глубже. Силы были на исходе. Хватать воздух
пробитыми легкими становилось всё тяжелее, раны затягивались
слишком медленно, Зверь слабел.
— Почему ты… проклят? — что-то разглядывало Настаса
из темноты.
— Кто ты?
Настас был благодарен, что не чувствует и десятой
доли того, что свалилось на Зверя. И тут, в темноте, в свой
последний день, он не хотел быть один.
— Здесь так холодно. Я тоже тону. Нам нужно
выбраться. Выбирайся! — крик чужака был полон боли и
агонии.
— Я не могу, — беззвучно прошептал Настас.
— Ты проклят. Это будет повторяться снова и снова.
Так хотел твой Отец. Умирать за других. Снова и снова. Я вижу эту
цепочку. Ты должен выбраться. Выбирайся! Выбирайся!
Выбирайся!
Настас не хотел умирать. Он ушёл, так и не сказав
своей Лилуай то, что всегда хотел. Что вообще толкнуло его пересечь
океан и сражаться за другой народ в этой войне? Зачем он здесь?
Почему он умирает?
Лапы зверя соскользнули, и он полностью ушёл под
воду. В груди жгло и давило, сил, чтобы дотянуться и всплыть, не
осталось.
— Лилуай! — закричал он так громко, что впервые за
всю его жизнь, Зверь смутился и отступил.
Кости его снова сломались, мышцы разорвались, и всё
тело сгорело словно в огне. Пули и осколки с нестерпимой болью
вышли наружу. Настас устремился вверх и руки человека мёртвой
хваткой вцепись в могучий корень, оголённый и торчавший из
почвы.
— Лилуай! — пронзил ночь его крик и утонул в раскатах
грома и отдалённой пальбе.
Темнота в его глазах и в том месте, откуда он
вернулся, смешались. Не все его раны смогли затянуться, он ещё
терял кровь. Тяжело дыша, свернувшись в клубок, он лежал, прячась
за спасительный корень древнего дуба. Капли воды бились о его
изможденное оголённое тело, земля рядом с ним осыпалась и кормила
трясину. Кругом были враги, но они прошли мимо. Кровь всё ещё стыла
в их жилах, они не хотели идти в чащу и снова встречать то, что
будет сопровождать их в кошмарах до самой последней секунды. Этот
обломок леса заволокла пелена и скрыла Настаса.
— Останься, — донёсся издалека голос. — Не уходи.
Побудь здесь, пока я не уйду.
— Хорошо, друг, — подумал Настас. — Где
ты?
— Не знаю. И здесь, и далеко. Я не могу выбраться, —
метался голос.