Бутылка сразу же вернулась на своё место. Даже эта
маленькая доза алкоголя вызывала в нём состояние тревоги. Но, в
данном случае, это средство приравнивалось к удару молотком по
пальцу, чтобы перебить куда более противную зубную боль. Не думать
о дозе, не думать о дозе, не думать о дозе. Не думать о
дозе.
Было душно, виски придал ему ещё больше энергии, хоть
и немного расслабил окаменевшие мышцы шеи. Лиам распахнул окно и
застыл, обдуваемый холодным и влажным морским воздухом. Предстояла
опасная и нервная ночь, когда снова нужно будет бороться с желанием
ужалиться, и голос внутри него будет убеждать, что это самое
правильное в мире решение. Единственное, что сможет помочь. Нет.
Нет-нет-нет.
Равномерное и чуть слышимое постукивание оторвало его
от мыслей. Тук. Тук. Тук.
Зубы Лиама скрипнули, он почувствовал, что больше не
один, а значит, вряд ли в безопасности. Гостей он не ждал, друзей у
него не было, на работе он не был важной шишкой, не успел особо
засветиться и нажить себе врагов. Вроде бы как.
Лиам опустил глаза и упёр их в пол. Закрыть их было
бы ошибкой, он знал по опыту, а держать открытыми было слишком
трудно, словно он очень устал и хотел спать. Сердце забилось внутри
гулко и неприятно. Свет не был какой-то помехой для призраков.
Электроприборы и лампы редко шалили, как в фильмах, при их
появлении. Обычно становилось прохладнее и как-то не по
себе.
Лиам стиснул зубы крепче и заставил себя смотреть. Он
ждал увидеть мальчика с простреленным лбом. Стоящего у кровати или
кресла. Или на кухне, рядом с холодильником или раковиной. Или
вдалеке у окна или у колонны. Сверлящего его взглядом и
недвижимого, словно он неотъемлемая часть интерьера, которая была
там всегда и будет там дальше.
Стук повторился. Остальные звуки словно убавили в
громкости и стали почти не слышны. Лиам был один. Источник звука
был снаружи.
Лиам подошёл к окну, осторожно высунулся и… Сердце
его ёкнуло по-настоящему сильно и забилось в груди так, словно
пыталось вырваться.
Рядом с окном, на своеобразном карнизе, на высоте
третьего этажа, сидела гостья. Лиам узнал фигуру, затянутую в
странную одежду, скрывающую всё, кроме глаз.
Гостья смотрела вниз, прямо перед собой. Гибкие,
изящные пальцы её рук были сплетены в причудливый символ. Она не
обращала на Лиама никакого внимания. Лишь болтала ножками, как
ребёнок на качелях. Лиам бесшумно шагнул назад, его рука легла на
рукоять пистолета на столешнице, и он застыл. Что
дальше?