Мы долго всматриваемся друг в друга и молчим. Я — с неким азартом, интересом и бессмысленной в этом случае злостью, — что эти уроды сделали с ней? Она — с настороженной храбростью, беспокойством и готовностью вот-вот рвануть от меня, несмотря на перебитую лапку.
— Сколько тебе лет?
— Я совершеннолетняя, если ты об этом.
— Ещё есть повреждения, кроме видимых? — киваю на её ногу. Мотает головой. — Так, царапин слишком много. Предлагаю сходить в душ. А после самые сильные обработаем. Пойдём, я провожу.
Поднимаюсь и подхожу к ней. Но она не спешит, смотрит недоверчиво и прижимает к себе рюкзак.
— Сумку можешь с собой взять, если так боишься за свои деньги. Если они, конечно, твои.
— Мои! — резко выпаливает и возмущённо, с долей страха, округляет глаза. — Ты рылся в моей сумке, пока я была в отключке?
— В этом нет необходимости.
— Тогда откуда?...
— Таких, как ты – всегда интересуют только деньги и документы, — поясняю и снова предлагаю помощь.
— «Таких» — это каких? — ершится, но руку с опаской мне протягивает. Ладонь оказывается ледяной, тонкой и хрупкой.
Помогаю встать, придерживая, и веду в сторону ванной.
— Беглых, кисуль, беглых, — завожу внутрь.
Она опирается спиной на откос двери и напряжённо следит за мной.
— А тебя что интересует?
— Деньги меня, конечно, тоже интересуют, но не в первую очередь. Сейчас меня волнуешь ты. Значит так, смотри: здесь всё, что нужно. Ногу можешь мочить, бинт ещё есть, но сильно не грей. Отёк увеличится. И вообще, — с самой добродушной улыбкой перевожу взгляд на девушку и плавно двигаюсь по лицу вниз, стараясь не акцентироваться на рассечённой губе и синяке, — я могу помочь. Вдруг тебе снова голову обнесёт? Да и неудобно на одной ноге, скользко, плитка.
Улыбаюсь, а девушка недобро сверлит меня взглядом и молчит.
— Ну, нет—так нет, — жму плечами и, поравнявшись с ней, останавливаюсь. Чуть наклоняюсь, вглядываясь в тёмную зелень миндалевидных глаз. Она задерживает дыхание и сильнее стискивает сумку, но взгляд удерживает. — И подумай, какую часть правды ты можешь мне сказать. Но только правды, кисуль.
2. Глава 2
Пока кисуля-красотуля плещется, иду на кухню и разогреваю ужин.
Обновляю собаке воду, насыпаю корм в миску. Гектор мгновенно цокает когтями по напольному покрытию и жадно припадает к воде.
— Ну что, Гек, положил на неё глаз, да? — треплю короткую шерсть за ухом. — Туше, бро. Даже без боя. Чем это она так взяла тебя? Хотя что-то в ней определённо есть, — тяну задумчиво.