— Мне девятнадцать, — зачем-то говорю я.
— Хочешь сказать, что уже взрослая? — поддразнивает он меня и нагло ухмыляется.
Я ничего не отвечаю и отворачиваюсь, глядя в окно. Да, будущий муж Лели очень обаятельный парень, он может и камень очаровать, но меня это не касается. Кроме того, я прекрасно помню холод в синих глазах, угрозу в низком голосе и понимаю, что все его поведение сейчас — игра.
Непонятно только зачем.
Я молчу. Проходит минут десять или даже двадцать, и Ярослав делает еще одну попытку.
— А у кого ты занимаешься рисованием? — светским тоном спрашивает он. — Тебе нравится?
Я молчу.
— Знаешь, — Ярослав расслабленным жестом отбрасывает со лба волосы, — тебе бы не помешало вести себя немного поприветливее. Я, кажется, уже говорил тебе, что нам с тобой лучше дружить.
— А я, кажется, говорила тебе уже, что я не хочу разговаривать.
— Вообще? Или со мной?
— И вообще, и с тобой. Особенно с тобой.
— А вот это уже любопытно, — замечает он. Из его голоса моментально исчезает веселая расслабленность, сменяясь холодным интересом. — И что же я успел тебе сделать, Нюта? Или твоя старшая сестренка права, и причина в банальной зависти?
Ничего себе, как он умеет.
Переход от легкой, похожей на флирт болтовни к такому выпаду настолько резкий и неожиданный, что я на мгновение теряюсь.
И не нахожу ничего лучшего, чем сказать правду.
— Окно моей комнаты выходит на сторону крыльца. И когда вы там с моей сестрой стояли и обсуждали меня, окно было открыто и я все слышала. Насколько я помню, ты называл меня странной и двинутой на голову, а еще говорил, что я завидую Леле, потому что она умница и красавица, а я совсем наоборот. Видимо, уродина и тупица? Не помню уже точно, как там было. Вот так. Нужны еще причины, по которым я не собираюсь с тобой дружить ни сейчас, ни в обозримом будущем, или этих вполне достаточно?
В машине повисает вполне ожидаемая пауза. Я готова к чему угодно: к тому, что Ярослав начнет все громко отрицать, к тому, что он разозлится, к тому, что вообще остановит машину и никуда меня не повезет, но он внезапно пожимает плечами:
— Ну прости. Но вообще, когда подслушиваешь чужие разговоры, надо быть готовой к тому, что можно услышать про себя не самые приятные вещи. Эти слова не были предназначены тебе.
— Но они были про меня! А говорить в глаза одно, а за спиной другое — это лицемерие.