Но из-за черной дряни мужчина так и не смог взлететь, силы
оставили его. Крылья опустились, бессильно свисая по бокам. Черная
смола, заполнявшая его вены, начала твердеть и трескаться, его тело
превращалось в комок засохшей болотной грязи. Тело застыло,
безжизненное и обездвиженное. Оно медленно осыпалось, становясь
прахом и рассеиваясь в холодном тумане. Грозный рык превратился в
хриплый шепот, а затем и вовсе стих.
Видение пронзило меня. Ужас и отчаяние парализовали и я не могла
вздохнуть, пока фигура окончательно не растворилась в серой мгле,
оставив после себя лишь чувство пустоты и безысходности.
Я проснулась с криком, схватившись за грудь и тяжело дыша. Под
рукой что-то хрустнуло. Похоже, это я сама превратилась в комок
болотной грязи.
Вся моя одежда, включая нижние юбки, покрыта плотным серым
слоем. Недаром местные иногда промазывают этой жижей кирпичи!
Затвердевшая на мне грязь, образовала корку, под которой кожа
нестерпимо зудела. Нижние юбки стояли колом, как будто были сделаны
из еловой коры. При каждом движении грязь трескалась и крошилась,
но не отваливалась полностью.
Волосы, обычно кудрявые и мягкие, намертво склеились вместе с
застрявшими в них ветками, а к затылку и вовсе прилипло сено.
Кое-как отковыряв грязь и разлепив ресницы, я поднялась и
осмотрелась. Это был задний двор моего дома.
— Они что, приволокли меня и просто оставили в таком виде? —
воскликнула я, а потом вздрогнула от собственной догадки:
мужчина!
Похоже, ему совсем худо, раз меня бросили. Надо бежать, надо
срочно бежать.
Ноги были как ватные, а затвердевшая грязь мешала каждому
движению.
— Нужно найти его, — прошептала я, делая шаг вперёд.
Я заметила на дорожке отчетливые следы — кого-то волочили в
сторону заднего двора. Стиснув зубы, я пошла по ним, чувствуя, как
каждый шаг дается с огромным усилием.
За поворотом был навес, под которым я сушила травы и очаг. Моя
импровизированная уличная лаборатория для особо вонючих работ. А
еще там была низенькая лежанка, буквально пару досок и одеяло
поверх.
Добравшись туда я замерла от удивления. Мое укромное местечко
преобразилось: между столбами на шнурах для подвязки трав
колыхались занавески, на половых досках расположился
коврик-дорожка, а на лежанке вместо одеяла был уложен пуховый
матрас, застеленный парадными простынями с вышивкой. И на этом
великолепном ложе спал обнаженный мужчина.