Данница - страница 130

Шрифт
Интервал


– Нехорошо как получилось, – морщился как от боли маг Остин. – Зачем Мeланя ломала эту комедию. Я и так ее люблю.

– Вы теперь мне не заплатите? – этот вопрос занимал Ивку больше саднящих щек и ушибленной коленки.

– Заплачу, конечно. Это же не твоя вина. Люблю я сестру. Все про нее знаю, а люблю. Сейчас вот, старый дурак, пойду перед ней извиняться. Только хотел бы знать, в чем я виноват.

Ивка сразу успокоилась. Только жалко было пропавшую за здорово живешь чеканку. Свою. Родную. Так никому и не помогшую.

На рассвете, когда зевающая Мелка топила плиту, подметала пол и варила молочную кашу, Ивка аккуратно сложила в котомку свои пожитки. Ей сразу бросилось в глаза, что испорченные сапоги и платье были теперь новенькими, как с иголочки. Будто и не волокло их по камням в разлившейся реке. А на выданной Ма Оницей бумаге снова четко проступали соты: зачеркнутые и нет. Так маг Остин выражал свою благодарность.

Ивка съела кашу, подозвала Хвоста и двинулась дальше в Путь.


Маг-У-Терры


«Вот и подходит к концу мое путешествие. Завтра, где-то к вечеру, моя многострадальная карета, растерявшая большую часть позолоты, остановится около высоких ворот дядиного замка. Кажется, если хорошенько присмотреться, уже видны башенки красного кирпича с нарочито безобразными химерами в проемах стрельчатых окон. Дядя, не жалея бедных путников, наводит на них страх задолго до прибытия.

 Мне немного жалко земледельцев и ремесленников, живущих рядом с замком и запуганных изливающимися на их голову постоянными проклятьями. Впрочем, говорят, что дядя честно расплачивается за пшеницу и пряжу, хотя его управляющий и торгуется с селянами за каждый медяк как последний сапожник.

Сейчас я думаю о том, что совсем не напрасно отправился в путь и что получу от него взамен больше пользы, чем вреда. Встреча с душой моей Меллори, поездка в Университет, Данница Ивка, с которой связывает нас загадочная невидимая нить, неожиданное мое открытие на Кладбище Гигантов – все это неоспоримые тому доказательства.

И даже свидание с дядей, представляющимся мне всегда премногоядовитой змеей Горглой, не пугает меня больше. Наоборот, я готов прижать к груди близкого мне по крови человека, благодаря которому стало возможным знакомство с региной.

Ах, как соскучился я по ее живым темным глазам, порывистым движениям тонких рук, открытой улыбке.