Низкий животный рев, перешедший в
режущий уши визг, вырвал Ивку из дремы. Раздались пронзительные,
злые крики. С противным, хрюкающим клекотом встали на дыбы драконы,
чуть не перевернув фургон. Рядом, страшно рядом со щекой,
просвистела стрела. Кто-то сзади метнул копье.
Ничего не соображающая со сна девушка
скатилась в снег, упираясь локтями и коленками, забралась под дно
фургона, затаилась, прикрыв голову руками.
Крики и визг стихли так же
неожиданно, как и начались. Ивка, растерзанная и растрепанная,
выбралась на дорогу.
На снегу лежали трое.
Огромное лохматое чудовище с могучими
лапами – дикая кошка рысс, живущая в горах и не боящаяся нападать
даже на агрессивных рогатых каменных козлов. Из неподвижного тела
торчали две стрелы, копье глубоко вошло в покрытую короткой серой
шерстью грудь.
Рядом корчился в агонии дракон.
Зеленая, зеленее весенней травы, кровь толчками била из
перекушенной шеи. Дракон, закатив желтые глаза, судорожно дергался,
бил по земле хвостом.
Чуть поодаль лежал юноша-бурати. Выл
сквозь прикушенные губы в алых каплях, зажимая руками рваную рану
на животе. Под руками пульсировало, рвалось наружу месиво
внутренностей.
– Чеканку! Давай чеканку! – это
кричал и тряс Ивку за плечи Валей, хозяин каравана.
Ивка замерла под его руками. Чеканки.
Чеканки только за деньги. Золотой за штуку. Достать просто так?
Бесплатно? Никто так не делает. Так нельзя. Неправильно.
Валей понял: «Дам! Дам я тебе этот
золотой. Давай чеканку, к потеряшам тебя!»
Ивка очнулась, заскребла пальцами по
поясу юбки. Пальцы не слушались. Узел на мешке не развязывался.
Юноша-бурати затрясся вдруг, выгнулся
и затих. Загорелые исцарапанные руки упали безвольно вдоль
туловища. Вывалилось на снег скользкое, белесое человеческое
нутро.
– Дура! – плюнул Валей. – Такого
парня!
Ивке показалось, что ее сейчас
ударят. Сжалась, прикрыв лицо рукой.
Валей страшно дернул щекой и
отвернулся.
Юношу наемника похоронили в одной из
глубоких расщелин, завернув в щедро отрезанный кусок волшебного
полотна и залив вход быстро засыхающей и твердеющей на воздухе
смолой.
Глотнули из фляг за уплывающую душу.
Ивка в сторонке вытирала распухший от слез нос. И все терла снегом
измазанный драконьей кровью передник и никак не могла оттереть.
Вечером, оглядываясь, к ней подошел
знакомый говорливый возница. Сказал шепотом, будто
оправдываясь.