Представлялось, как входит она,
приподняв юбки, в теплое море, как носятся в воде яркие рыбешки,
щекоча голые ноги. И не страшно совсем. Вот ничуточки. Говорили,
есть на берегу специально отгороженные купальни, где женщины и
девочки, скрытые от мужских глаз, могли раздеться до нижних рубашек
и вдоволь наплескаться в соленых волнах. Ивка бы попробовала.
Потом Ивка кружилась в голубом, как
июльское небо, платье посреди усыпанной цветами главной площади
города Хо-Хо-Куса. А над головой, как ласточки, проносились
драконы. Хотя всем известно, что драконы летать не умеют.
Потом совсем разомлевшая Ивка
размечталась о том, как вернется в Милоград. В отяжелевшем кожаном
мешке на поясе будут звенеть золотые монеты. Па выстроит новый дом
со множеством комнат, где у каждого будет своя кровать, и мясо на
обед. Велика выучится играть на клавесине, Па откроет мастерскую,
возьмет молодых, востроглазых подмастерьев. Ма Оница найдет
девчонку стирать белье, Ивка станет командовать швейными блохами. И
может быть, кто-нибудь из мужчин постарше возьмет ее в жены.
А в самом большом шкафу будет висеть
пахнущее цветами голубое платье, напоминая о прекрасном
путешествии.
Но сначала Ивке придется родить
мальчика. От Данников, неизвестно почему, рождались одни
мальчики.
Ребенок! Ну что с ним делать, с
ребенком-то? Никакой любви к будущему сыну Ивка не испытывала.
Принимала беременность как навязанную необходимость. Может, ее
отношение к байстрюку изменится, когда она возьмет младенца в руки
и приложит к груди?
Младенец этот, красный и сморщенный,
будет вечно кричать и пачкать пеленки. Потом бегать, лазить куда не
надо и рвать штаны. А потом Ивке, может быть, придется ухватить
поудобнее хворостину и отходить по спине непослушного дерзкого
подростка.
Потом сын вырастет и уедет. Почти все
рожденные от Данников мальчики уезжали из города.
Большинство из них оседали в более
милых глазу местах: там хорошо принимали работящих, сильных,
симпатичных парней с пшеничными волосами и черными глазами.
Кое-кто из мальчиков становился
Данником. Радовал семью нечастыми визитами и дорогими подарками.
Юноши эти, по приезде в Милоград, прикалывали к обшлагам курток
красную ленту. Чтобы не привлекать девушек, решившихся отправиться
в Путь. Кровь их считалась разбавленной, не давала гарантии
путешественницам не умереть в десяти даннах от дома. Ходили слухи,
что тяжелые от полукровок девки, могли пройти даже и половину Пути,
а потом все равно падали на землю и переставали дышать.