Мих прожил у контеза без малого
восемь месяцев. Его принимали если и не за члена семьи (все же
родословная подкачала), то за верного друга. По вечерам за пышными,
обильными обедами, когда мужчины вели нескончаемые разговоры о
соседях, королевской семье, погоде и пахоте – Мих постигал тонкости
мира, куда его угораздило попасть.
Мих присутствовал при родах госпожи
Соны, которые, слава богу, прошли благополучно и его вмешательства
не понадобилось. Мих был уверен, что опытная повитуха знает в деле
родовспомоществования гораздо больше, чем он.
Заодно провел несколько кратких
уроков гигиены у младшего поколения контезов. Не то чтобы верил,
что его советам последуют, но хотелось хоть чем-то отплатить за
гостеприимство.
Впрочем, отплатить скоро получилось
сполна. Простудился и заболел младший сын контеза – пятилетний
Родко. Простуда перешла в бронхит, а бронхит в воспаление
легких.
Мальчик метался в жару, Мих
просиживал рядом ночи напролет, меняя на пылающем лбу ребенка
смоченные в уксусе салфетки. А потом, когда не удалось победить
болезнь, достал из заветных, неприкосновенных запасов пачку
антибиотиков. Из тех, что несколько месяцев назад вез матери. Тех,
что берег на крайний случай. Для себя.
И мальчик через несколько дней пошел
на поправку.
После этого случая Мих мог всю жизнь
прожить у контеза без забот и бед, как мышь под веником. Но для
себя он решил: если он в этот мир попал, то, значит, где-то
существует ход обратно. Во всяком случае, в это верилось. А если
сидеть на одном месте – никогда его не найдешь.
Так вот Мих и стал бродячим лекарем.
Исходил большую часть провинции, а теперь отправился в путешествие.
Он все еще надеялся вернуться домой.
Караван двигался очень медленно.
Купцы делали частые остановки. Можно сказать, в каждом городе чуть
побольше поселка. Вели долгие, до нескольких дней, переговоры с
торговцами-оптовиками о покупке и продаже, иногда заканчивающиеся
шумными попойками до утра с пьяными объятиями и слюнявыми
поцелуями.
До полудня Данники маялись от
похмелья. Потом приезжали фуры. Начиналась разгрузка коробок с
кружевами и рулонов полотна, погрузка мешков, ящиков и бочек со
всякой всячиной. Затем шли расчеты, подведение итогов и неспешное
возвращение обратно на дорогу. И все начиналось сначала.
Мих скучал и кис от безделья. К тому
же в набитых фургонах все труднее было устроиться с комфортом.
Ящики норовили заехать в бок острым углом, мешки – прихлопнуть, а
бочки – придавить. Приходилось выбираться на свет божий,
устраиваться рядом с возницами, лицезреть широкие драконьи хвосты.
Только и радости было, что пробежаться трусцой вокруг для
разминки.