− Яночка, можешь переночевать в моей комнате, − по-простому так говорит Софья Андреевна, но у меня сразу паника.
− Мне бы не хотелось вас стеснять, − говорю неуверенно.
Но на самом деле просто хочется домой. Тем более, спать с чужой старушкой в комнате нет желания.
− Ма... Они уже взрослые, ты же знаешь, какие сейчас нравы, − родственница Разумовского вмешалась в наш разговор. − Я им постелю в комнате Глеба, им там будет удобнее. Ты же знаешь, раз невеста... то...
Она намекнула, что между нами уже была близость. Разуверять не стала. Мне только ночь продержаться, и только меня видели. Мне все равно, что думают чужие люди.
− Хорошо... − бабуля соглашается, стреляя загадочно глазами в Веру Константиновну.
Между ними завязался немой разговор, о котором мне не хочется знать. Поберегу свои нервы.
− Может, мы все же поедем домой? − спрашиваю у Глеба, когда женщины покинули комнату. – Или скажи адрес, я вызову себе такси. А ты утром скажешь своим… что нибудь придумаешь. Какой адрес?
− Ты боишься меня? − отвечает вопросом на вопрос, стаскивая футболку и разваливаясь на кровати.
− Пф... Еще чего...
Я боялась себя, а не его. Он с каждым разом заставляет пройти небольшое испытание. Показывать свое безразличие, становиться все труднее. Я же понимаю, что для него все это лишь игра. А я влюбляюсь по−настоящему.
− Ну да, ну да, − говорит негромко, чтобы слышала только я. − То-то ты вся напряглась, и уже, как пугливая лань собралась бежать.
− Ладно… раз так, то давай сюда футболку. Я ночевать не собиралась и вещи не брала.
Протягиваю руку за его футболкой, но Глеб хватает ее и тащит меня к себе, сваливая на кровать. Не успеваю пискнуть, как он уже сверху, придавливает меня к матрасу.
− Отпусти! – пыхчу, пытаясь выбраться, но только делаю хуже. Платье задирается, и горячая рука парня начинает скользить по бедру. – Отпусти… а то закричу…
− Кричи. Ну, я жду, − он выпил, и я не знаю, чего ждать. Затихаю. – Ты не будешь кричать, чтобы привлечь чужое внимание. Ты скромняшка. А я для тебя не опасен, ты чувствуешь это, так что, лучше расслабься. Все равно нас до завтрашнего вечера не отпустят. И я тебя не на вечер уговаривал, а на выходные.
Ну да, Глеб прав. Разговор был про выходные. Вздыхаю. Ничего не поделаешь, раз уж согласилась.
− Я поняла. Отпусти.