Инсайт. Книга 1 - страница 43

— Как думаешь, этот призрак опасен? — спросил Стром.

— Не знаю. Но… — Шут задумался, — само по себе общение с мертвецом... Ты слышал, чтобы такие истории хорошо заканчивались?

Капитан вздохнул и нахмурился.

— Вот и я не слышал, — заключил Шут. — Попрошу Раснара поискать что-нибудь. Этот книжный червь соберет досье на кого угодно. Даже на мертвеца.

Капитан одобрительно кивнул.

***

— Пойдешь сажать цветы со мной? — спросила Ева. — Мама написала, что это нужно сделать ночью.

— Я хочу, но не могу, — вздохнул Дарий. — Ты ведь помнишь, что мои перемещения ограничены стенами этого дома?

Огоньки на свечах всколыхнулись, словно от тяжелого вздоха призрака. Ева задумалась, как вдруг ее посетило странное чувство.

— Дай мне руку, — сказала Ева, повинуясь внезапному порыву.

Дарий вытянул руку вперед. Ева сделала то же самое и почувствовала холодное прикосновение. Она сжала руку Дария в своей. Ладонь призрака оказалась плотной, чем-то напоминающей пудинг: в руке удержать можно, но чуть сожмешь — продавишь насквозь. Дарий изумленно поднял взгляд на Еву.

— Как ты это сделала?

— Просто отчего-то подумала, что смогу, — взволнованно сказала она. — Попробуем выйти?

Они направились к выходу. На пороге Дарий замешкался, но Ева была настроена решительно. Она распахнула дверь и вышла на крыльцо, держа Дария за руку. Призрак последовал за ней. Через секунду он стоял за пределами дома, изумленно рассматривая ясное небо. Он уже и забыл, что летом оно пестрит не только звездами, но и кометами с длинными хвостами. Словно огненные птицы они возникали в синеве небес и, очертив дугу, пропадали.

— Как красиво!.. — ахнул призрак.

Некоторое время они сидели на крыльце, наблюдая за кометами и мотыльками, вьющимися вокруг лампы, которую Ева поставила рядом.

— Некоторые цветы ночью пахнут сильнее, чем днем, — сказала она, втягивая носом воздух. — Чувствуешь, какой сильный аромат исходит вон от тех кустов?

Ева указала на кустарники, усыпанные мелкими белоснежными цветами.

— К сожалению, я не могу разделить с тобой эту радость, ведь я больше не чувствую запахов, — грустно улыбнулся Дарий. — Смерть лишила меня почти всего, что придавало жизни вкус, оставив мне лишь зрение, слух да горькие воспоминания. Иногда я даже не понимаю, кто я теперь. А самое главное — не понимаю зачем…