3. 3
От света, бьющего сквозь щёлки приоткрытых век, глаза заслезились. Наоми инстинктивно прикрыла лицо ладонью, прежде чем до неё дошло, что она не в трюме и больше не трясётся от холода. Естественно, ведь её завернули в серый плед и уложили на кушетку, напоминавшую больничную койку.
— Очнулась, — констатировал незнакомый мужской голос. — Кэп, смотри, наша контрабанда проснулась, — мужчина средних лет обратился к кому-то возле двери.
— Свободен, Фрэнк, — на свет вышла женщина, которая, нахмурившись, сверлила Наоми внимательным взглядом карих глаз.
Сколько ей лет, было совершенно непонятно: можно дать и тридцать, и пятьдесят. Высокая, выше Наоми, с объёмным бюстом, который нещадно растягивал зеленоватый китель неизвестного образца. Длинные тёмные волосы были собраны в низкий хвост.
Наоми попыталась подняться, но слабость во всём теле не позволила. Нужно было сказать что-то умное в своё оправдание, но язык заплетался.
— Как тебя зовут, чудо? — спросила с усмешкой капитан, подойдя к ней.
— Наоми, — с третьей попытки удалось всё-таки сесть, чтобы смотреть на собеседницу хотя бы не из положения лёжа.
— Как ты оказалась в трюме? — женщина присела на соседнюю кушетку и продолжала её разглядывать.
— Он был открыт, — пришлось опустить глаза, потому что единственным желанием было провалиться на месте.
— Окей, много трюмов открыто в доке, но, знаешь, дети в них обычно не забираются, — капитан, похоже, начала терять терпение.
— Я… я хотела добраться до сектора ZD-807. Там пропали мои родители, — Наоми затараторила было, но её прервали:
— Давай по порядку. Как ты узнала, что мы туда направляемся?
— По расписанию, — соврала Наоми, понимая, что правде в её случае поверить сложнее.
— То есть ты залезла в наш трюм и думала, что доберёшься до сектора без комма, денег и документов? — брови женщины в скептическом изгибе подлетели вверх. — Сколько тебе лет?
— Семн… восемнадцать, — поправила себя Наоми. — Сегодня исполнилось.
— А могла бы и сдохнуть ровно в восемнадцать. Молодой и красивой, — скривила губы капитан.
— Мне очень нужно найти родителей, — Наоми высказала единственную вертевшуюся на языке мысль.
— Мы на «Приор» вернёмся только через месяц, — вновь нахмурила брови женщина. — Что с тобой делать?
Наоми не знала, что ей ответить — никакой вменяемой причины своего поступка у неё не было. Как не было и понимания, что делать дальше.