В мозгах военлёта бурлит жуткая смесь
агитационных лозунгов и мещанской глупости. Он действительно готов
отдать жизнь за Сталина и победу коммунистической революции во всём
мире, но не горит восторгом от предстоящих воздушных экзерсисов.
Перспективные планы сводятся к вещам вполне прозаическим – вместо
половинки избы получить отдельную хату, вырасти до майора, купить
патефон. Ванятка не скрывал от сослуживцев, каков у него предел
мечтаний, и соколы давно привыкли воспринимать его таким как есть –
не хочешь и не умеешь летать, тогда читай политинформации и
откладывай на патефон, только не спейся раньше времени. Поэтому
громогласно объявленное решение стать реальным, а не бумажным
лётчиком, помноженное на необычайно трезвый образ жизни, в
эскадрилье сочли неадекватом. Русские и живущие рядом с ними
обрусевшие народы изучили воздействие алкоголя в совершенстве. Они
знают, что резкий отказ от спиртного бьёт по мозгам хуже кувалды. А
что может быть страшнее спятившего пилота в кабине боевого
самолёта?
От соседки, которой проболтался
Степан, Лизавета услышала, что мне вдруг приспичило в воздух.
Теперь каждый вечер ждёт меня с тревогой. Бабе нужен такой вот
сокол – с голубыми петлицами, но не рискующий понапрасну.
Обтекатель, на лётном жаргоне, то есть герой из ВВС,
прохлаждающийся на земле. Лучше быть женой летающего на бумаге, чем
вдовой героя. Тем более муж последний месяц стал непривычно ласков
и охоч до ночной любви, о подозрениях в походах к бл…, в смысле –
соседкам, и речи нет. Хорошо – аж страшно! Каждое утро ловлю её
вопросительный взгляд. Вдруг всё как прежде, кулаком в глаз,
перегар на гектар, да гимнастёрка изваляна в чужих длинных
волосах.
Однажды призналась мне, что лучше
пахнуть стал. Оказывается, Ванятка любил по полфлакона одеколона на
голову лить. И фасонно, и запахи чужих баб перебивает, ежели
прилипли. Мне не актуально. Другое заботит – в воздух выпустят или
опять «пеший по самолётному»?
Глава пятая. Самолётный по
пешему
Истребитель И-15 конструкции
Поликарпова с точки зрения обитателя преисподней – нечто
запредельно заумное и невероятно хлипкое. Ну да, в загробном мире
техники нет, только имитация для испуга грешников.
Я напряг знания полузабытой прежней
жизни, опыт которой попытался вытащить из далёких подвалов разума.
В библейские времена верхом совершенства были корабли, деревянные
сооружения метров двадцать пять с носа до кормы, с одной мачтой и
рядами вёсел по бортам.