«Месть получилась?»
«Глупое дело. Марию из преисподней не
вернёшь и грехов с неё не спишешь. С жителей Герники тоже».
«Тогда зачем?»
«За год на земле снова обычным
человеком стал, с такими же страстями и глупостями. Тысячелетняя
мудрость побоку, когда кровь перед глазами свет застит. Но ты прав,
я выпустил пар. Выкрутимся – буду впредь осторожнее, обещаю».
Легко сказать. Вижу, что четвёрку
«Фиатов», вернувшуюся из вылета, обхаживают, заправляют. Можно,
конечно, пробовать затесаться в их славные ряды утром, но уж больно
я не похож на чёрных ангелов Муссолини. Те щеголяют в униформе, у
меня абы что, серое от ползанья по скалам и осыпям. Да и круглая
ваняткина ряха на макаронника не тянет, даже в лётном шлеме и при
опущенных очках. И я пополз вперёд.
Слышал, что есть специалисты, умеющие
беззвучно передвигаться хоть по куче гравия. Не наш профиль.
Поэтому линию внешнего оцепления миновал, когда садились «Савои»,
перебивая шуршание камней звуками моторов. За сотню метров от
стоянок стянул шлем. Светло-русый, издалека сойду за истинного
арийца. Там нагло, в открытую и решительным шагом потопал к
«Фиату».
Часовой бессовестно закурил,
облокотившись о крыло. Так, налицо полное пренебрежение правилами
караульной службы. Я обругал его по-немецки. Он аж варежку открыл
от удивления. Нацисты, конечно, союзники, но не настолько близкие
родственники, чтобы обкладывать всякими «швайн шайзе» благородного
римского воина, курнувшего на часах.
Я утихомирил гнев и потребовал
караульного начальника на жутковатой смеси немецких и испанских
слов. Макаронник завертел головой, решая сложную дилемму. Позвать
надо бы, пусть лейтенант разбирается со скандальным и удивительно
неопрятным арийцем, но пост покидать не есть гут. В общем, он не
убежал, залепетал что-то в своё оправдание и вынудил меня к
варианту «Б», познакомившись с подарком из Альбасете. Второй раз
применяю «Маузер», на этот – как ударный инструмент.
«Фиаты» заводятся хорошо, не нужно ни
автостартёра, ни архаичного «контакт-есть контакт». Не прогревая,
двинул вперёд и сразу рванул рукоятку на полный газ, не заботясь о
рулёжке. Взлетел поперёк поля, чуть не скапотивал на ямке от нашего
с Копецом безобразия, чуть не столкнулся с заходившим на посадку
«Хейнкелем». Количество «чуть» и «едва» складывается невероятное,
словно командировавший меня ангел пристроился на крыле и вручную
руководил Фортуной. Даже не обстреляли толком.