Крымов заметил меня почти сразу. Дева его белобрысая ещё ничего не знала о приближающемся стихийном бедствии, иначе бы прикрылась медным тазиком, чтобы переждать звездец, но, скажем честно, ей бы это нифига не помогло.
Муж наблюдал за моим шествием с ленивой улыбкой на губах и льдом в светлых глазах. Я уже была на таком расстоянии, что могла это разглядеть.
А ещё я рассмотрела, что его рука покрепче сжалась на талии этой белой крыски.
– Лара! – предупреждающе окликнул меня Крымов, и его низкий голос завибрировал где-то у меня внутри, всколыхнул все эрогенные точки и зоны, пронзил насквозь.
Он всегда на меня так действовал. С самой нашей первой встречи. И я ничего не могла с этим поделать.
И тогда я поменяла план. Я не стала кидаться на мужа. Я невежливо рванула эту прилипалу за руку.
Та обернулась ко мне и хлопала ресницами, как Бурёнушка. Синие-синие глаза, невинно распахнутые. Не такой уж невинный рот, щедро накачанный силиконом, очень искусный макияж.
– А ну руки прочь от моего мужа! – скомандовала я, оттаскивая эту волоокую дуру от Крымова.
Получилось так себе: он крепко держал её за талию. Рывок получился, оторвать её от него – нет.
– Мужа?! – округлила «невинная дева» свой перекачанный рот и сразу стала глупой-глупой, я даже подавила в себе желание рассмеяться.
И он её выбрал?! Это полное глупейшее ничтожество?!
Крымов давил из себя мерзкую кривую ухмылку и молчал. Глаза его опасно сверкали серыми прозрачными звёздами из-под длинных прямых ресниц.
Какой же он всё-таки гад!
– Ты не говорил, что женат! – повернулась эта курица к моему проклятию в мужском обличье.
Я закатила глаза, когда она сделала шажок, отрываясь от надёжного бока Крымова. Больше он её не удерживал.
– А я и не женат, – открыл он наконец-то рот. Произнёс эти слова чётко, громко, словно ударил.
– Не женат?! – сделала белокурая деваха шажочек назад, напоминая пресловутого осла, что застрял между двумя стогами сена и помер от голода, не зная, от которого откусить. – А чего она тогда тут командует? – в её голосе прорезалось что-то эдакое пиранье.
Крымов, подлец, только плечами пожал. Ах ты, зараза блудливая!
– Я что-то непонятное сказала? – буквально пронзила белую крашеную моль взглядом. Специально для этого очки сдвинула наверх.
Я бы ещё и нависла над нею, как гора, вот только рост мне при рождении не выдали. Не спасли и десятисантиметровые каблуки: блондинка была значительно выше. В талии тоньше. Наверное. Вся такая воздушно-гибкая балерина-снежинка.