Я чувствовала себя рядом с ней гномихой. Сразу воображение рисовало необъятную жо… Жоржету и выпирающие буфера. Ни того ни другого, слава генетике и богам, у меня и в помине не было, но я всё равно чувствовала, как утяжеляюсь в этих частях тела. Особенно, когда рядом Само Совершенство. Два Совершенства, будь они неладны!
– Даня? – вопросительно посмотрела эта дрянь на моего мужа. Как надо посмотрела – махнула ресницами эдак невинно, аки девственница. Мол, что эта тётка от нас хочет?
И это была та самая капля, за которой – взрыв и кишки по деревьям.
Я предупреждала. А кто не понял – сама себе дура.
Всё произошло мгновенно. Шаг – и я вцепилась ей в белые патлы. Миг – и белая прядь, как флаг капитуляции, осталась у меня в крепко зажатой ладони.
Визг поднялся до небес. Громко каркая, с деревьев сорвались вороны и закружили буквально над головами. Откуда только взялись да ещё в таком количестве?
– Клара! – зарычал мой муж, а я, растопырив пальцы, пустила волосы соперницы по ветру. Пусть из них вороны гнездо совьют. Драться мне больше не хотелось. Я умирала со смеху.
– Лара! – дерзко поправила я мужа, глядя прямо в его бесстыжие глаза. – У тебя ужасный вкус, Крымов! Где ты взял эту силиконовую Барби с нарощенными волосами? Бьюсь об заклад, у неё всё искусственное!
И в этот момент блондиночка почему-то решила, что нужно отомстить. С воем-воплем она кинулась на меня, раскрючив пальцы.
Я увернулась. Она пролетела мимо, беспомощно перебирая ногами. Крымов кинулся было её поймать, но поздно – она растянулась в своём белоснежном пальтишке прямо в декабрьской мешанине из снега и грязи.
И этот рывок я ему не простила – влепила пощёчину от всей широты души. Так, что у него даже голова дёрнулась.
Светлые глаза опасно блеснули. Я напряглась и замерла в ожидании боя.
_____________________
больше книг о бывших - разных, интересных, новогодних - можно найти по тегу
#бывшие зажигают или перейти по ссылке:
2. Глава 2
Крымов не из тех, кто прощает подобное. И я это прекрасно знала.
Он чуть помедлил. На его щеке отчётливо виднелся отпечаток моей ладони. А затем он всё же помог подняться своей новой пассии.
Белое пальтишко было безнадежно испорчено.
– Я вызову такси, – поправил он ей растрепавшиеся волосы, и от этого – ещё больнее в груди, ещё тоскливее.