Воррин Упрямец, закончив складывать трофеи в
свою телегу, отряхнул пыль, стёр с себя кровь тряпочкой (получилось
не очень тщательно) поправил густую бороду, заплетённую в косы,
украшенные тускло поблёскивающими металлическими кольцами,
уверенной походкой подошел к купцу.
Его
низкий, рокочущий голос прозвучал в наступившей тишине особенно
внушительно, заставив купца вздрогнуть и съёжиться.
–
Ну что, торговый человек, – пробасил он, и в его голосе не было ни
капли сочувствия, только суровая констатация факта. – Жизнь твоя и
товар твой спасены. Благодаря нам, – он ткнул себя большим пальцем
в покрытую кровью и потом грудь, – и этому нашему
товарищу.
Короткий, почти незаметный кивок в мою
сторону.
Купец что-то залепетал, пытаясь выдавить из
себя слова благодарности, его губы дрожали, а руки судорожно
теребили пояс дорогого, но изрядно испачканного халата. Но Воррин
его бесцеремонно перебил, не дав закончить.
–
Благодарность в карман не положишь, в горнило не поместишь и на
хлеб не намажешь. Мы защищали тебя сверх обычаев торговцев, хотя и
не являлись охраной. А твоя договорённость с ней, с охраной… тебе
надо её пересмотреть.
Он
презрительно хмыкнул, оглядываясь на кучку охранников, которые
теперь, когда опасность миновала, начали трусливо выползать из
темноты, делая вид, что они все это время героически отбивались
где-то на флангах.
– А
за дополнительную работу и то, что мы, с риском для жизни, спасли
твой товар, нам положена дополнительная плата. Такое моё мнение.
Хочешь ли ты с ним поспорить?
Надо сказать, что кровь с одежды и волос
гнома была убрана далеко не полностью, так что он совершенно не был
похож на того, кому легко можно возразить.
Купец побледнел ещё сильнее, если это вообще
было возможно.
Он
начал было что-то лепетать про непредвиденные расходы, убытки от
нападения и тяжёлые времена. Однако суровый, немигающий взгляд
Воррина, молчаливая, но оттого не менее внушительная фигура Брока,
стоявшего рядом с ним, как скала, и я, всё ещё державший в руке
окровавленный клевец и не сводивший с купца тяжёлого, изучающего
взгляда, быстро убедили его в нецелесообразности дальнейших
препирательств.
Дрожащими руками он отсчитал из своего туго
набитого кошеля пару десятков серебряных монет и с явной неохотой
протянул их Воррину. Гном с видимым удовольствием принял плату,
ловко взвесил сумму и удовлетворённо хмыкнул: