Но проверить, кто появился в закрытом
доме, мужчины не успели. На пороге гостиной появилась почти
оплаканная в глубине сердец Лилиан, тут же оказавшаяся в объятиях
дочерей. Роберт растерянно топтался рядом. Мама была слишком
сухонькой и маленькой, чтобы все трое её взрослых детей могли к ней
разом прижаться, как в детстве. Сейчас она просто утонула в
объятиях сестер, и на долю брата оставалось только стоять возле
них
Николас аккуратно обошёл этот
всхлипывающий клубок и заглянул в кухню. В ней никого не было,
только в центре на полу валялся какой-то свёрток, из которого
торчала хорошо знакомая скалка. Да на столе появилась вместительная
корзина. Подойдя, мужчина прислушался и осторожно приоткрыл её.
Ничего опасного или пугающего там не оказалось. Фрукты, мешочки и
коробочки, от которых доносились аппетитные запахи, и даже бутылка
с каким-то вином. Николас прикрыл корзину и приподнял, проверяя,
нет ли чего-то под нею. Ничего не было, и он поставил её на место,
уважительно хмыкнув, почувствовав вес: «Сильна тёща!»
Он вернулся в гостиную, где его
Жасмин, Виолетта и Роберт уже перешли от объятий к расспросам:
– Мама, где ты была? Мы так
испугались!
– Во что ты одета?
– Мама, ты пила?! От тебя пахнет
вином!
– Не галдите, дети! -
решительно прервала их Лилиан. – Лучше скажи мне, Жасмин, ты
испекла печенье, а то я всё бросила, уходя?
– Да, мама, испекла, только скалки не
нашла, - послушно ответила старшая дочь.
– Это я её с собой прихватила, -
слегка смущённо произнесла Лилиан, - к счастью, не пригодилась.
– Но где ты была? Что
произошло? Откуда у тебя это платье?
Сейчас, когда первая волна радостного
потрясения схлынула, все смогли рассмотреть вернувшуюся, и вид её
вызывал не меньше вопросов, чем таинственное исчезновение.
Пожилая женщина, хозяйка маленькой
лавки, выглядела как королева! На ней было никогда раньше не
виденное детьми серебристо-серое бархатное платье, украшенное
вышивкой и кружевами. Оно очень шло Лилиан. Светлый, холодный по
цвету бархат гармонично перекликался с серебром седых прядей,
уложенных в красивую причёску. Ткань оттеняла блеск глаз, освежала
цвет лица, на котором сейчас заметен был лёгкий румянец, вызванный
то ли косметикой, то ли выпитым вином. Непривычный фасон
подчеркивал стройность фигуры. Оказавшись в центре потрясённых
взглядов, пожилая дама приосанилась: