— Кристина Перкс, — хрипло ответила Кристи и подумала: раз
назвался, может, не станет ее убивать. – Куда вы меня ведете?
— В Трущобы, куда же еще? – хмыкнул старик и уверенно направился
вперед.
С того дня Кристи и Сэм стали друзьями. Сэм привел ее на
Конечную, отдал свою комнату, а себе поставил старую кушетку в
подсобке возле лаборатории. Некоторые из обитателей Конечной
возмущались, что он притащил к ним девчонку, но, когда узнали, что
Кристи – отличный программист, приняли ее. В Трущобах не любили
иждивенцев. От каждого ждали пользы.
Так Кристи Перкс стала членом команды физиков—подпольщиков и
включилась в создание Машины. Компьютерная программа возврата в
прошлое – дело ее рук и мозгов. Когда Сэмюель познакомил Кристи со
своим проектом, в ее душе загорелся огонек надежды. Она вернется в
прошлое и спасет маму и папу. И все будет по-другому.
В тот день после полудня у меня был лишь один клиент. Высокий,
темноглазый Курт Парсонс, бывший финансист, жена которого полгода
назад умерла от рака. Курт похоронил жену и решил бежать в Трущобы.
Незадолго до смерти они с Элен обсуждали: стоит ли ему сохранить
воспоминания. Элен настаивала на стирании памяти. Хотела, чтобы
Курт все забыл и начал сначала. Он отказался. Но предвидел, чем ему
грозит этот шаг и заранее подготовился. Обналичил свои накопления,
прибрал в доме, ценную часть семейного архива упаковал в рюкзак,
остальное сжег в камине. Рюкзак и кое-какие вещи положил в
багажник, и, когда гроб с телом Элен опустили в могилу и забросали
землей, сел в недавно купленный за наличные «Форд» и отправился в
Трущобы.
Первое время Курт отрицал, что нуждается в помощи. Обустройство
на новом месте, страх быть пойманным захватили его. Но однажды он
осознал, что Элен больше нет. Он остался один после без малого
двадцати лет в браке. И на него нахлынуло отчаяние, такое сильное,
что мысли о суициде неустанно преследовали и днем, и ночью. Жил он
в блочной многоэтажке с узкими темными коридорами, маленькими
квартирками и неработающими лифтами. Здесь часто не было
электричества – его включали лишь на несколько часов в сутки, чтобы
жильцы могли приготовить еду и кое-как вымыться под еле теплым
душем. Днем, когда в грязные окна светило солнце, еще можно было
согреться, но по ночам холод пронизывал до костей. Не спасали ни
толстые одеяла, ни захваченные из дома шерстяные носки. Каждую ночь
Курт ворочался на старом матрасе, брошенном прямо на пол, вспоминал
худое, обтянутое кожей лицо Элен, ее измученный взгляд и хотел
умереть. А утром шел на работу с красными глазами и затуманенной
головой.