Он почти орал, перекрикивал стук железных колес.
— Скорее бы у тебя получилось! – крикнула в ответ Кристи. –
Тогда я смогу вернуться и спасти родителей.
Сэм бросил на девушку тревожный взгляд. Все их надежды и помыслы
были связаны с Машиной. Каждый ждал, когда можно будет вернуться в
прошлое и все исправить. А что, если у них не выйдет? Как они будут
жить дальше без этой веры в счастливое будущее?
Поезд долго трясся по пустым туннелям, заброшенным станциям. Сэм
рассеянно смотрел вперед, думал о своей Машине. Здесь, под землей,
можно было расслабиться. В этом месте им не грозила неожиданная
встреча. Ветку метро, что вела в Трущобы, забросили еще в годы
войны после того, как некоторые станции разрушились под
бомбежкой.
Приближаясь к Конечной, рельсы плавно бежали вверх — станция
располагалась на поверхности. Сэм и Кристи издалека увидели желтое
пятно света — луч жизни в мрачном подземелье пустынного метро.
Поезд выехал на станцию, пронзительно скрипнул колесами,
затормозил.
Под самым потолком Конечной виднелись окна, плотно закрытые
железными ставнями. Толстые железяки надежно укрывали внутреннее
пространство от посторонних взглядов обитателей Трущоб, рыщущих по
окрестностям в поисках наживы. А еще не пропускали на станцию
дневной свет. От того ее потолок и стены пришлось затянуть сетью
диодных ламп, погружающих все пространство в теплый желтоватый
свет.
Конечная разместилась в разрушенной части Хоупфул-Сити,
именуемой Трущобами. Здесь не было красивых домов, ярких афиш
кинотеатров, нарядных ресторанных вывесок. Вместо этого —
искалеченные бомбами здания, грязные улицы, хмурые лица. Даже днем
«беззаботики» сторонились этих кварталов. А ночью на Трущобы
опускалась непроглядная тьма. Электричество обеспечивалось дорогими
топливными элементами. Их вечно не хватало, и освещать улицы
казалось ненужным расточительством. К тому же темнота помогала
преступникам, которых среди изгоев было немало, проворачивать
темные дела. Порой темноту улиц разгоняли лишь огни проезжающих
машин. Но их здесь было немного. Топливо дорожало с каждым днем, а
деньги таяли, как мартовский снег.
В основном жители Трущоб перемещались по улицам на велосипедах
или пешком. Хотя со времен войны минуло уже десять лет, не все
дороги расчистили. Да и власти Хоупфул-Сити отнюдь не стремились
приводить в порядок Трущобы – убежище бунтарей и преступников. Так
что местные сами, как могли, убрали улицы, но до глянцевой чистоты
и блеска центральных районов им было еще далеко.