— Почему? Что он такого сделал, что его искали не только сослуживцы, но и бандиты? - мой голос совершенно ровный, только вот внутри я второй день бьюсь в истерике, пытаясь понять, за что и почему так поступили с моим братом.
— Не знаю, Рин. Рома ни с кем не делился своими планами. Он как-то неожиданно исчез с радаров, а потом уволился с бухты-барахты.
Прикрываю глаза. О том, что брат уволился, я не знала. Наверное, это случилось в тот момент, когда он перестал переводить деньги и оплачивать квартиру с карты. Мне на тот момент пришлось не сладко. Я не сразу сообразила, как это по-взрослому жить.
— Его стали видеть в компании Хаджарова почти сразу после того, как подал документы на увольнение. И почти через неделю, когда мы планировали накрыть Хаджара, кто-то слил ему инфу об готовящей обвале. В итоге не мы, а нас накрыли.
— Хаджаров.… Это тот самый мужчина, фото которого мне показывали в день убийства брата? - в голосе слышатся нотки напряжения. Я вся во внимании. Впервые у меня появляется шанс хоть что-то узнать о том незнакомце, с которым провела ночь в клубе.
— Да. Алик Хаджаров. Среди наших его называют «жнец». Поговаривают, что в венах у него течет заговоренная кровь. Его почитают, его боятся. Именно он решает, кому умирать, кому жить. Что-то между Богом и Дьяволом. Его действия невозможно предугадать, никто не знает, чем он руководствуется. Именно поэтому он до сих пор на свободе, процветает и изображает из себя законопослушного гражданина, - в голосе Жеки слышится злость, досада на обстоятельства и ненависть что ли.
Смотрю на дно чашки. Совсем не видно. Крепкий чай. Так же я совершенно не понимаю, что мне делать дальше. Как жить. Чем заполнять образовавшую пустоту после смерти брата. Самое сложное – это осознать, что в этом мире я теперь одна, возле меня нет близкого человека, на которого могу положиться.
— Я думаю, - Жека разворачивается полностью ко мне. – Думаю, что именно Хаджар заказал убийство твоего брата.
Чашка в руке дрожит. Я все пытаюсь разглядеть дно. Пытаюсь утихомирить мысли, не поддаваться эмоциональному анализу произошедшему. Это безумно сложно. Сложно не злиться на человека, который возможно причастен к смерти брата. Сложно расставаться с иллюзиями, жившими в тебе почти год.
— Почему ты так думаешь? – осторожно спрашиваю, все еще надеясь на какой-то крючок, за который можно зацепиться и оправдать незнакомца. Фактов мало, чтобы обвинить человека в преступлении, но очень хочется найти того, кто ответит за смерть Ромы.