Работать она любила под легкую фоновую музыку. Та не отвлекала, а наоборот, как и многие другие вещи, подпитывала клубящее в груди вдохновение. Сейчас играло радио, распространяя по кухне негромкие звуки современной музыки. Майя тихонько подпевала, натирая рабочую поверхность. Но шум из колонок не скрыл звуков, которые вдруг донеслись из зала ресторана. Майя замерла и посмотрела на висящие на стене рядом электронные часы. Она совсем забыла о времени.
— Вот черт.
Майя беззвучно выругалась, явственно представляя, как будет возмущаться Степа. Снова. Он разрешал ей задерживаться, но злился, если время близилось к полуночи. Смысла прятаться не было, она вытерла руки о фартук и вышла в зал.
Там же, сделав всего один шаг, намертво приросла ногами к полу.
В темноте зала, между пустых столов с белыми накрахмаленными скатертями, подсвечиваемый лишь тусклыми потолочными светильниками, размещенными у бара, стоял Петя.
Воздух мгновенно сгустился и Майя не смогла сделать новый вдох. В груди стало горячо, сердце, замерев на доли секунды, понеслось галопом, а затылка коснулся холод. Майя медленно потерла ладони друг о друга, стряхивая невидимую грязь, и зажмурилась, вновь услышав до боли знакомый голос.
— Привет… Майя, — и свое имя, произнесенное когда-то любимыми губами с четко очерченным контуром.
— Здравствуй, Петя.
Она не ожидала, что спустя три года, пережив океан боли, в котором он так безжалостно искупал ее, сможет разговаривать спокойно. Думала, что хрупкое женское сердце разобьется на те немногие части, на которых еще держалось. Не раз, представляя их встречу, Майя обещала себе не плакать и не вспоминать тяжелые дни депрессии, но в глубине души знала, что этого не будет. Она не сможет, и выстроенная заново жизнь рухнет к мужским ногам. А Петя снова потопчется по кристально чистым, но острым осколкам своими грязными туфлями.
Поэтому долгими бессонными ночами, плача в подушку, Майя мечтала лишь об одном — чтобы судьба сжалилась над ней, и человека с именем Петр Мстиславский она больше никогда не встретила.
Но жизнь оказалась еще более жестокой, чем Петя, а Майя намного сильнее той девушки, которой себя считала.
Ее голос был спокоен и тверд, а разогнавшееся сердце просто испугалось нежданного гостя.
— Мы закрыты.
Майя отпустила распашную дверь с круглым окошком и подошла к краю длинной столешницы бара. Положила на холодную поверхность не менее холодные ладони.