Впрочем, вдовствующая императрица тоже не почтила меня своим вниманием. Мать супруга сослалась на плохое самочувствие и лишь прислала мне напутственное письмо накануне отъезда. В нем она поучала меня, как и что я должна буду делать вдали от мужа, и желала мне скорейшего избавления от недуга, не давшего ей возможности проститься со мной лично. Так что я поняла, что, говоря о плохом самочувствии, она имела ввиду меня, а не себя. Ведь, судя по словам мавки, родительница моего супруга здорова, и никакая хворь ее давно уже не берет.
Поэтому мою служанку так и задело отсутствие на прощальной церемонии моего супруга и его матушки.
– Нет, ну вот это наглость. Про вашего супруга я молчу. Он император и может делать, что хочет. Но его матушка… Могла же ведь надеть скрытник и выйти попрощаться, раз так боится заразиться от вас! Да у нее шкура покрепче панциря Черных пауков Аддарсии. Она столько лет прожила при дворе и верховодила тут! Да ее никакая зараза не возьмет, змеюку эту! – не могла успокоиться и чихвостила мою свекровь мавка, когда мы только отъезжали от дворца. – И вы правы, госпожа, от нее вам ничего хорошего не перепадет. Может, и к лучшему, что мы уезжаем?
Тогда я согласилась я мавкой. А за последние несколько часов, пока моя служанка мирно посапывала, была занята составлением планов на будущее, в которых не было место ни дорогому супругу, ни уж тем более его мамаше.
И вот просунувшая вдруг мавка отвлекла меня.
– Кокой сигнал? – складывая пополам листок с пометками и закрывая книгу, спросила я.
– Когда отъезжали, я договорилась с Гансом, что он постучит три раза минут за пятнадцать до остановки, – пояснила мавка и, забрав у меня книгу, подала скрытник, сшитый из темно-зеленого бархата и украшенный серебристой вышивкой и жемчугом.
– Я не слышала никакого стука. Тебе, наверное, приснилось, – все же не поверила ей.
Я же, в отличие от нее не спала, а стука не слышала. И вообще, за все время пути привыкла к тишине. Ни один из сопровождающих нас членов императорской охраны ни разу не мелькнул в окне, не проехал мимо и не заговорил со мной. Если бы не знала, что они точно есть, то решила бы, что мы одни в этой снежной пустыне.
– Да, нет госпожа, я точно слышала. Погодите, сейчас все узнаю.
Служанка развернулась и, встав коленями на свое сиденье, потянулась, чтобы открыть небольшое окошко. Перекинувшись несколькими фразами с возничим, шустро заняла свое место, а потом начала помогать мне надеть головной убор.