Я благодарно кивнула ему и продолжила разливать суп. Миска за
миской, стол за столом — каждому ожидающему орку доставалась порция
целебного варева. Некоторые благодарили меня кивком, другие мычали
что-то одобрительное на своём языке.
Когда последняя миска была заполнена, я отступила на шаг и
наблюдала за тем, как орки пробуют мой суп. Эффект был потрясающим.
Не только раненые воины чувствовали облегчение — даже здоровые орки
светились от удовольствия, а их глаза блестели тем же золотистым
светом, что и у Грока с Зубой.
— Вкусно! — проревел один из орков.
— И сил прибавляет! — добавил другой, сгибая и разгибая руки. —
Чувствую себя лет на десять моложе!
— А усталость как рукой сняло, — согласился третий. — Хотя весь
день таскал камни для укрепления стены.
По мере того как орки допивали суп, их настроение становилось
всё более радостным. Начали звучать смех, шутки, а некоторые даже
затянули какую-то орочью песню — низкую, гортанную мелодию, которая
отдавалась эхом от каменных стен.
— Эмма! — окликнул меня старый орк с седой бородой, сидящий за
средним столом. — Подойди сюда!
Я осторожно приблизилась к нему. Это был массивный воин с
множественными шрамами на лице и руках — явно ветеран многих
сражений.
— Я Камнерук, — представился он, постукивая кулаком по столу. —
Тридцать лет служу на границе. И никогда не пробовал ничего
подобного.
— Спасибо, — неуверенно ответила я.
— У тебя кровать, не слишком удобная, небось? — продолжил
Камнерук.
— Ну... да, довольно жёсткая, — призналась я.
— Так я и думал! — рассмеялся орк. — Поставили поди как у орков.
Для нас нормально, а для человечки — мучение. Я тебе мягкий матрас
сделаю.
— Это... очень мило с вашей стороны, но...
— Никаких «но»! — перебил меня Камнерук. — После такого супа я
тебе дворец построить готов!
— И я помогу! — объявил другой орк, поднимаясь с лавки. —
Кинжалозуб меня зовут. Шкуру медвежью принесу — самую мягкую, что у
меня есть. Постелешь на кровать, будешь как на облаке спать!
— А я табуретку сделаю! — добавился третий. — И полочки для
вещей! Чтобы удобно было!
— И сундук для одежды! — подхватил ещё один голос.
— И зеркало нормальное! — заорал кто-то ещё.
А я стояла посреди этого хора предложений, чувствуя, как к горлу
подступают слёзы. Эти грозные воины, которых я так боялась, с
трогательной заботой предлагали обустроить мой быт.