Я удивлённо обернулась. Кто это может быть в такое время? Орки
все разошлись по домам, Грок и Зуба тоже ушли к себе...
Осторожно подойдя к двери, я приоткрыла её и замерла от
изумления.
На пороге никого не было. Зато на полу кухни собралась целая
армия уборочного инвентаря, терпеливо ожидающая приглашения. Метлы
стояли ровными рядами, как солдаты перед строевым смотром. Щётки
различных размеров покачивались на длинных ручках. Вёдра с водой
слегка булькали, а мыло — самые обычные куски мыла — лежали на
тряпках, словно на летающих коврах, готовых в любой момент взмыть в
воздух.
— Невероятно, — прошептала я, до сих пор не привыкнув к
проявлениям собственной магии.
Я распахнула дверь шире, и вся эта армия торжественно
промаршировала в столовую. Зрелище было одновременно завораживающим
и комичным — серьёзные метлы важно вышагивали впереди, за ними
следовали щётки помельче, покачивающиеся на своих ручках, как
танцоры. Вёдра переваливались по полу, оставляя за собой мокрые
следы, а тряпки с мылом парили в воздухе, словно диковинные
птицы.
И через несколько секунд началось представление, достойное
лучших театров королевства.
Метлы разделились на группы и принялись методично подметать пол.
Одна подметала под столами, другая — вокруг лавок, третья добралась
до самых дальних углов, где скопился многолетний мусор. Крошки,
кости, осколки битой посуды, клочки неопределённых шкур — всё это
сметалось в аккуратные кучки.
Тем временем щётки штурмовали столы. Большие жёсткие щётки
атаковали въевшиеся пятна жира, работая с энтузиазмом опытных
уборщиков. Маленькие щёточки проникали в труднодоступные места —
углы, стыки досок, резьбу на краях столов. Они трудились не
покладая рук — если можно так выразиться о предметах без рук, —
счищая слои грязи и копоти.
Вёдра между тем не бездействовали. Они подкатывались туда, где
была нужна вода — то для смачивания упрямых пятен, то для
ополаскивания щёток. А когда грязная вода в них становилась слишком
мутной, вёдра самостоятельно опорожнялись в сток у дальней стены и
снова наполнялись чистой водой.
Но самое захватывающее зрелище устроили мыло и тряпки. Куски
мыла скользили по поверхности тряпок, намыливая их до густой пены,
а затем тряпки принимались тереть лавки и стены с такой
тщательностью, что даже въевшаяся за годы копоть начинала
отставать. Пена стекала серыми ручейками, унося с собой жир и всю
накопившуюся грязь.