Черт, ему снился кошмар. Если он ещё раз сожмёт меня так крепко, то сломает мне рёбра. Но я не стала вырываться. А вместо этого положила ладошку ему на прохладную, липкую от пота щеку, и прошептала:
- Вайлд... - я откинул его волосы с лица, снова погладила, - Вайлд, все в порядке. Это я – Дана. Ты здесь, со мной.
Он вздрогнул, расфокусированные глаза распахнулись и непонимающе уставились на меня. Момент узнавания я уловила сразу. Он моргнул, глаза засияли серебристым светом, стоило ему увидеть меня.
- Жадана?
- Тебе приснился кошмар, - объяснила я, пытаясь улыбнуться и хоть как-то разрядить обстановку. Но это мне не удалось.
Это происходило постепенно, и если бы я не была так близко к нему, я бы и не заметила, как страх и растерянность на его лице медленно уступали место холодности и отрешённости. Он отпустил меня, а затем перевернулся на спину, натянув на себя одеяло и тут же отвернулся к стене.
Послание было ясным. Оставь меня, черт возьми, в покое. И, между прочим, часть меня этого и хотела. Я запросто могла бы провести остаток ночи на освободившейся части кровати, и не нарушила бы тем самым дурацкое указание Люта. Но в этот миг во мне проснулось то, что знающие оборотни называли главной особенностью омег - стремление заботиться и оберегать душевное спокойствие своих альф. Люди даже говорили о том, что омеги были эмпатами в большей степени, чем все остальные оборотни. А иначе как бы я буквально на физическом уровне ощутила бы боль Вайлда, волнами исходившую от него? Наверное, именно поэтому и не отвернулась от него, и поэтому протянула к нему руку.
Его спина была обнажена, и мне даже кажется, бугрившиеся мышцы чуть подрагивали, словно по ним пропускали слабый электрический ток. Когда я положила руку ему между лопаток, мне показалось, что кожа почти обжигает жаром, который он все еще излучал после приснившегося ему кошмара. Он ощутимо напрягся в ответ. Мне даже вдруг показалось, что сейчас он грубо отшвырнёт мою руку в сторону. И всё же, я провела рукой вниз так, как он делал это со мной. Снова и снова я осторожно прослеживала мелкие бугорки его позвоночника, размах его мышц, ширину его плеч. Я гладила его и гладила, пока его дыхание не выровнялось и напряжение не покинуло его тело. И тогда он перекатился обратно ко мне.