Задохнувшись, слегка отстаю:
— Это сойдет вместо песенки? — шепчу в его губы.
— Тебе очень идет лунный свет, Пчелка, — дышит тяжело, скользит пальцами от моей ключицы до соска.
— А вот вам и рисунок, — ухмыляюсь я.
— Ты правда уверена, что хочешь отдать свой первый раз такому мужлану как я? Нашла бы смазливого сосунка, который сделал бы все осторожно.
— Помните ту куклу с меня ростом, что вы однажды прислали мне на день рождения?
— В таком контексте я начинаю окончательно терять решимость, малыш, — хрипло усмехается он.
— Так вот я всегда считала, что она — мой лучший подарок.
— И?
— Теперь думаю, что прямо сейчас у вас есть все шансы сделать мне еще куда более ценный подарок.
— Зачем тебе это? — непонимающе шепчет он. — Ты ведь красивая девчонка, могла бы любого понравившегося желторотика склеить. Почему я?
На кону все, Май. Он — мое новогоднее желание. Пан или пропал!
— Я… люблю вас…
— Ммм, блядь, — он вдруг подхватывает меня под задницу и переворачивается вместе со мной на кровати, накрывая меня своим телом, вдавливая в матрас своей тяжестью:
— Дурочка, — хрипит мне в губы, — нельзя такое каждому встречному говорить.
— Вы ведь не каждый…
— Будешь мне выкать — уйду, — холодно отрезает он. — Мы тут не на кукольном чаепитии.
— П-прости, — выдавливаю улыбку, а саму трясет от предвкушения и от страха, что он решит передумать.
Но вот звучит заветный звук растягивающейся молнии на его брюках. Звяканье ремня.
Мое дыхание учащается.
Мансуров целует мою шею, ключицу, грудь. Спускается ниже. Я чувствую его дыхание на своем животе.
Боже… Боже… Может стоит остановить его? Я ведь не готова еще! И даже не побрита! Откуда я могла знать, что на Новый год мне выпадет джек-пот…
Он стягивает с моих ног трусики. Гольфы не трогает. Целует внутреннюю часть моего бедра, пробираясь все ближе к пульсирующей плоти.
Вздрагиваю, когда его язык вдруг проникает между чувствительных складочек:
— О нет, пожалуйста! — шепчу в панике.
Но он не останавливается. Вылизывает меня как голодный. Пальцы крепко сжимают мою задницу. Точно как в порно!
Должно быть для него это самая обычная прелюдия. Но я готова сквозь землю от стыда провалиться. Я ведь еще и не целовалась толком, а тут сразу такое!
— Умоляю… — едва дыша выдавливаю я. — Нет…
Он наконец перестает терзать мою набухшую плоть: