— Выполнено, Ваше Императорское Высочество, — отчитался Соболев.
Он мелко подрагивал от страха. Русая прядь упала на широкий лоб, стоило ему склонить голову.
— О вашем поведении мы поговорим после эвакуации, — сказал я. — Передо мной выслуживаться не надо. Я не ценю унижение людей и нелюдей.
Влад бы вряд ли допустил подобные вольности среди подчиненных. Будучи командиром, он отвечал за репутацию всего корпуса жандармов и лично обучал молодых новобранцев. В Дворцовой полиции же давно все пошло по известному месту ввиду отсутствия нормального финансирования и грамотного управления.
Плохо. Несдержанные военные заканчивали свою жизнь раньше остальных.
— Прошу прощения, Ваше Императорское Высочество, — пустил петуха Соболев и развернулся.
Собственный подъезд, куда мы направлялись, находился между Детским и углом северо-западного ризалита. Не очень приметный, в отличие от того же парадного Иорданского, он выходил прямо на Неву; как раз со стороны Адмиралтейского проспекта. Спустившись со второго этажа из моих апартаментов, мы вышли на лестницу, которая вела к нему.
Перед глазами запрыгали ступеньки, облаченные в кроваво-красный ковер. Внизу нас ждали старший унтер-офицер из Дворцовой полиции и два рядовых, чьи амулеты на запястьях полыхали от переизбытка чужеродной магии за стенами.
— Ваше Императорское Высочество, машина подана. Вас отвезут в Александровский дворец под присмотром лейб-гвардии его императорского величества, — услышал я, когда подбежавшая служанка подала мне перчатки.
Безразлично скользнув по лицу старшего унтер-офицера, я вдруг зацепился за медную макушку горничной. Она застыла за его спиной, покосилась на погоны и сжалась, когда он шевельнулся. Ее тонкий аромат ужаса я почуял сразу, едва заметил, как ловко девчонка спрятала руки в карманы рабочего платья.
Маленькая лживая гадина. Неужели пробралась в Зимний дворец ради моего убийства?
— Княгиня уехала? — спросил я и сделал шаг в направлении дверей.
Рыжая крыска шевельнулась, но как-то неуверенно. Явно не магичка. Даже не нечисть, иначе ее бы сюда никто не пустил. Выход предназначался только для императорской семьи. Или очередная революционерка, воспитанная в идеалах утопичного равенства, или просто дура.
Нападать на императорского сына, если рядом присутствуют несколько боевых магов среднего уровня — настоящее самоубийство.