— Вы же не занимаетесь мелочью. Да и вообще та территория за другим участком, почему вы меня...
— Прикрыл? Да, называй все своими именами. Прикрыл. Повесил на тебя подозрение в краже с убийством, потом «добавил улик», которые тебя оправдали, и закрыл настоящего преступника. Предупредил твою маму об этом, чтобы она знала, что ее сын – талантливый балбес, а не моральный урод. Да, она знала, но не сказала тебе, мне было нужно, чтобы ты меня действительно ненавидел, и чтобы те, кто наблюдал за твоим допросом, это видели. Ты же понимаешь, что в этом городе за провокационную картинку, нарисованную не там, где ее готовы проигнорировать, можно получить больше, чем за убийство?
— Да, теперь понимаю, — Кайл выглядел растерянным, и я продолжил.
— Отвечая на твой вопрос: мне понравился рисунок. Он говорит правду. Просто эта правда не всем нужна, а для тех, кто ее показывает, еще и опасна. Нужно было, чтобы про тебя забыли. В моменте твой акт вандализма очень хорошо макнул в грязь нашего комиссара. Но это — лишь краткий миг его жизни, мелкая неурядица, тогда как тебе это могло сломать все. Потому я сделал то, что сделал. Не зарывай свой талант, Кайл. Уж если твой рисунок пронял такого далекого от искусства человека, как я, то талант в тебе действительно есть.
— А почему вы не сказали мне это все сразу, после того, как закрыли мое дело? Я ведь... Ну... Уф, сэр, простите, я ведь столько тогда наговорил и вам, и про вас...
Я насмешливо прищурился на художника, и он обижено поджал губы, продолжая тем не менее смотреть мне... Ну, не в глаза, но в лицо.
— А зачем? Я же делал это не для твоей благодарности. И даже не для твоей мамы, хотя она очень хорошая женщина и очень тебя любит. И мне, признаться, совершенно не было дела до того, что ты говорил тогда или потом. Да и вообще, тебе Луиза ничего не должна была рассказывать, но, видимо, ты ее допек, да?
Кайл смущенно потупил взгляд.
— Да, мы поспорили дома на тему некоторых проблем, и... Ну, в общем, она мне все рассказала, когда я заговорил про полицию. Может вы это сделали и не для меня, но спасибо вам, сэр.
— Больше не попадайся, — я похлопал его по плечу и пошел прочь, оставив Кайла переваривать последнюю фразу. Может быть, я совсем скоро перестану быть копом, но все же мысль о том, что вся моя работа была не зря, даже если я делал это не ради людей, а ради себя самого... Эта мысль оказалась на удивление приятной.