— А теперь, — продолжил Уваров, будто ничего не произошло, — я
жду вас в своём шатре, корнет. У нас с вами будет серьёзный
разговор.
С этими словами генерал развернулся и двинулся в сторону
упомянутой палатки. Я
спешился и, передав поводья Грома подбежавшему Прошке, направился
следом за ним.
Гусары расступались,
провожая мою персону взглядами, в которых смешались удивление,
зависть и невольное уважение.
Адъютант откинул полог шатра, пропуская меня внутрь.
Внутри все выглядело по-спартански строго. Генерал Уваров стоял
у походного стола, на котором была разложена карта местности. Он
повернулся ко мне и указал на стул.
— Садитесь, корнет, — его голос был на удивление спокоен. — Вы
сегодня показали нечто выдающееся.
Я сел, не зная, чего ожидать.
— Ваш манёвр, — продолжил Уваров, — был не просто дерзким, он
был умным. Вы использовали ожидания противника против него самого.
Этому не научишь по уставу. Этому учит либо горький опыт, либо
врождённое чутьё. Я рад видеть, что у сына Алексея Кирилловича оно
есть.
Он сделал
паузу.
— А ваш поступок с
лошадью… это уже не тактика, это характер. Вы спасли меня от
конфуза, а возможно, и от серьёзного увечья. За это — моя личная
благодарность.
Я хотел было что-то ответить, но он поднял руку.
— Конечно, пальба, устроенная вашими товарищами — возмутительный
бардак. За такое я бы весь эскадрон под арест отправил. Но вы —
гусары. И по-другому, видимо, не можете. Ваша сила в необузданном
духе и дерзости. Главное, чтобы этот дух был направлен на врага, а
не на своих генералов.
Он усмехнулся в усы, и его суровое лицо на миг потеплело.
— Я видел, как на вас смотрят ротмистр Бороздин и поручик
Чаадаев, — сказал он уже серьёзнее. — Зависть — дурное чувство, но
в армии оно неизбежно, когда кто-то вырывается вперёд. Не берите в
голову. Я поговорю с полковником Давыдовым. Талантам нужно давать
дорогу, а не душить их интригами. Я сам урегулирую этот вопрос.
Уваров обошёл стол и остановился прямо передо мной, положив руку
мне на плечо.
— Продолжайте в том же духе, корнет. Думайте, рискуйте, и не
бойтесь тех, кто мыслит лишь по написанным правилам. У вас, если не
свернёте с пути, блестящая карьера. Я это вижу. Как видел когда-то
в вашем отце. Жаль, что он подал в отставку.
От такой прямой и безоговорочной похвалы у меня перехватило
дыхание. Честное слово. Даже захотелось прямо сейчас схватить саблю
и бежать бить французов. Они, конечно, сильно удивятся, не напали
же еще, но меня реально распирало от какого-то странного восторга,
рвущегося из груди наружу.