Гвоздовский замолчал. Молчал и Макс,
оказавшийся в проигрышной позиции: невысокий Станислав Родионович
нависал над ним, сидевшим в кресле, и уже этим подавлял. Максу
очень хотелось встать, но взгляд хозяина дома будто пришпилил его к
месту. В этой шахматной партии хозяин дома сразу смел с доски
расставленные фигуры, не дав оппоненту сделать ход.
– Вы привыкли к безэмоциональной
Люси, которую ничто не выбьет из колеи, даже когда стреляют в ее
лучшего друга…
Гвоздовский сделал весомую паузу, и
Макс сжал челюсти, чтобы не сказать что-то жесткое. Меньше всего он
выносил давление, а олигарх выбрал именно такую тактику.
– Люси разрыдалась уже позже, когда
стало ясно, что и с вашей коллегой, и с тобой все будет нормально.
Такого бурного срыва я не видел у нее с того дня, когда она
потеряла…
– Один – ноль, Станислав Родионович,
– медленно проговорил Макс, глядя Гвоздовскому в светлые глаза. –
Умелая манипуляция.
– Да какая манипуляция? – деланно
удивился пожилой мужчина и даже махнул рукой. Обойдя стол, он
опустился в кресло.
– Максим, я догадываюсь, что ты
собирался сказать: вы справляетесь, и я не должен вмешиваться в
ваши дела. Но послушай меня. Вы становитесь заметными. Этой твари,
которая проверяла вас на прочность, больше нет. Но скоро появится
кто-то другой – более сильный, влиятельный, опасный. Не сомневайся,
так и будет. Кому-то захочется использовать ваши таланты и умения
для собственных целей. Я верю в вас и вашу порядочность. Но я знаю
этот мир, в котором плавают зубастые акулы, в сравнении с которыми
ваш бывший враг – мелкий карась.
Гвоздовский остановился, ожидая
возражений. Но Макс молчал. Молчал не потому, что признавал правоту
собеседника, не из боязни ляпнуть что-то не то: он думал о Люсинде,
Марине, Лиде – девушках, которые и так пережили много. Эти с виду
хрупкие девчонки неоднократно оказывались в самой гуще событий.
Имеет ли он право и дальше принимать рискованные решения и ставить
под угрозу их жизни?
– Ты знал, что мы едем на помощь.
Почему не ушел с фабрики и не увел за собой остальных? – словно
решил добить его Гвоздовский.
– А вы смогли бы уговорить вашу дочь
сделать что-то против ее воли? – вопросом на вопрос ответил Макс и
попал в яблочко: уголок рта пожилого мужчины дернулся, лицо на
мгновение исказила болезненная гримаса. Но олигарх тут же взял себя
в руки, поставил локти на стол и сложил пальцы.