– Из-за этого нам пришлось на сутки закрыть лагерь, – сказал
Игорь Щербаков. – Был слишком высок риск, что вирус успел
передаться другим сотрудникам, поэтому нам пришлось проверить
вообще всех, кто здесь работает. И учёных, и врачей, и военных. К
счастью, этот новый штамм подхватили только трое.
– Это многое объясняет, – кивнул я. – Так причина вашего спора в
них? Вы не знаете, как им помочь?
– Да, у нас есть план, но Анатолий Викторович не хочет ему
следовать, – вступил в общую беседу микробиолог, который всё это
время молчал. – Ах да, прошу прощения. Не представился. Семён
Андреевич Романовский. Микробиолог и доцент кафедры иммунологии
Московского центра…
– Это совершенно не важно, Семён Андреевич, – перебил его
Сорокин. – Ближе к делу. Озвучьте свой сумасшедший план.
– Эм… – замялся Романовский. – Дело в том, что, по моему мнению,
введение сыворотки сможет подавить новый штамм, и он станет менее
агрессивным. Тогда мы сможем вывести их оттуда в другой центр с
более продуманной системой защиты. Но для этого нужно как-то
доставить им сыворотку.
– Теперь мне всё ясно, – вздохнул я. – А вы, значит, доктор
Сорокин, решили отказаться от этой идеи и оставить их там
умирать?
– А что мне ещё остаётся? Я не готов рисковать своими людьми! –
воскликнул он.
– Тогда у меня есть встречное предложение. Мы всё же последуем
идее профессора Романовского, – произнёс я. – Отправим одного
человека. Но не вашего.
– А кого же? Военных? Кто вообще готов рискнуть собой и пойти на
этот самоубийственный подвиг?
– Есть такой человек, доктор Сорокин, – произнёс я, затем
собрался с духом и добавил: – Туда пойду я.
Главный инфекционист даже хохотнул, когда услышал моё заявление.
Судя по всему, Сорокин решил, что высказанное мной – это сложный
японский юмор.
Вот только отреагировал он неправильно. Я был абсолютно
серьёзен.
– Вы? – когда повисло молчание, переспросил Анатолий Викторович.
– Простите, может, я не совсем понятно объяснил, но единственное,
что удерживает распространение вируса – это герметичная дверь, за
которой лежат наши коллеги. Если вы пройдёте туда, с вами
произойдёт то же самое.
– Нет, доктор Сорокин, это вы меня неправильно поняли, – тут же
ответил я. – Это – не шутка. Я прекрасно осознаю, на какой риск мне
придётся пойти. Но план у меня уже готов.