Купер заметил моё напряжение и сразу замолчал. Понимаю, что он
хотел как лучше, но мне пришлось немного повысить голос, чтобы дать
ему знать: моё решение уже не изменится.
– Что ж, доктор Кацураги, – произнёс главный инфекционист
Сорокин. – Если вы уже готовы, давайте попробуем. Только не
говорите потом, что я вас не предупреждал.
Купер Уайт и Эдвард Шепард покинули научно-исследовательский
центр вместе с Игорем Щербаковым. Внутри остался только я, Сорокин
и Романовский.
Сумки со своими вещами я отдал Куперу и попросил, чтобы он
придержал их в своей комнате. А также уточнил, что в случае, если
со мной что-то произойдёт, он может забрать артефакты.
Однако умирать я там не собирался. Мой план гораздо сложнее, чем
может показаться на первый взгляд. И даже Купер не понимает, что я
на самом деле задумал.
Меня провели к переходу в закрытый корпус центра, я надел
защитный костюм, подобрал чемоданчик с сыворотками и уверенно
кивнул своим коллегам.
– Запускайте, – попросил я.
Первая дверь открылась, я прошёл в небольшую комнату, где
проводилась химическая очистка, и оказался в ней заперт на пару
минут. Благодаря шлюзовой системе можно было не беспокоиться, что
вирус выберется наружу из-за обычного открытия дверей.
Оказавшись в отделении, я сразу же ринулся к лежащим на койках
врачам, пострадавшим из-за нового штамма. Но перед этим провернул
один хитрый трюк, который заготовил заранее.
Раз костюма биологической защиты недостаточно, я покрою себя
слоем лекарской магии. Через двойное ограждение «Фебрис-12» будет
пробираться гораздо дольше. Но всё же проберётся, если я слишком
много времени проведу среди заболевших.
Вся троица врачей была в ужасном состоянии. Почти никто из них
не пришёл в себя, когда я прибыл на место. Я бегло проанализировал
каждого из пострадавших и обнаружил, что вирус уже успел повредить
сразу несколько органов. Всё, как и рассказывал Игорь Щербаков.
Кровотечение из вен пищевода, язвенное поражение желудка.
Большая часть лёгких воспалена. Этих людей уже давно пора поместить
под ИВЛ. С почками тоже беда. У одного из троицы, судя по всему,
начала развиваться острая задержка мочи.
Я принялся вводить сыворотки заражённым коллегам и параллельно с
этим приводил их организмы в порядок. Энергию приходилось
экономить, поэтому я убирал лишь те симптомы, которые угрожают
жизни. Всё остальное позже вылечат другие врачи.