«Печально», — подумалось мне, — «придётся учить эллинский
методом глубокого погружения Илоны Давыдовой».
Не подумайте, что я фанат мифов древней Греции. Не буду
отрицать, почитывал, как и все дети в Союзе. Адаптированные,
конечно. Но, вот, Олдей сильно уважал и их героя, который должен
быть один, читал неоднократно. Правда, никогда не думал, что со
мной произойдет вот такое. Кстати, а чего это я такой спокойный,
если, судя по всему, я помер? Хорошо, ещё, что я сейчас маленький и
мне можно. И с чистой совестью я разревелся, размазывая слёзы,
сопли и слюни по физиономии кулачками, в которых по-прежнему были
зажаты змеи. Кулачки не разжимались, сколько бы я ни старался.
Проснувшийся братишка присоединился к моему концерту, но, больше по
причине того, что у меня есть два замечательных шнурка, а у него
нет ни одного. Впрочем, он быстро успокоился и начал старательно
обматывать хвостом одной из змей мою ногу.
Разборки между взрослыми тут же закончились и женщины
кинулись нас утешать. Змей, кстати, у меня отобрали быстро и
решительно. Обидно, конечно, зато мне разжали кулаки, сведённые
судорогой. И, даже ничего при этом не сломали. Какой-никакой, а
плюс.
Пока няньки нас укачивали (ууу, злыдни, спали на посту,
два наряда вне очереди!) я услышал, как Амфитрион сказал
Алкмене:
— Эти змеи дают человеку вздохнуть, а выдыхает он уже на
берегу Стикса. Хвала уж не знаю кому, что у мальчишки получилось их
так удачно схватить. Не уверен, что смог бы сделать так
же…
— Надо принести благодарственную жертву, - прошептала
Алкмена, — Зевсу. И Гере. И ещё Гермесу!
— А Гермесу-то за что? — Удивился отец.
— За ловкость. Да и вообще, лишним не будет, — пояснила
мать.
— Это да, - задумчиво согласился Амфитрион, - лишним не
будет. Клянусь ляжками Клио!
Раздался звук подзатыльника, и я сквозь сон услышал «Но
твои мне нравятся больше!» И похохатывая отец вышел из
комнаты.
— Дурак наш папка. Сатир похотливый! — довольно
промурлыкала Алкмена склонившись над почти заснувшим мной, - Эдак у
вас новый братик появится. Или сестрёнка.
Так началась моя новая жизнь в далёком прошлом. И эта
жизнь подкидывала мне всё новые сюрпризы. Начать, хотя бы, с того,
что брательника звали не Ификлом, а Иолаем. А Ификлом звали вовсе
даже меня. Сперва, я подвис на пол дня, размышляя, а где же тогда
Алкид, герой богоравный Геракл в будущем, но потом припомнил, что
окончание «-ид» у эллинов означало то же самое, что и «-ич» в
русском. То есть, «потомок такого-то» или в более полной трактовке
«входящие в род такого-то». Как все потомки Рюрика звались
Рюриковичами. Так что, Алкид – это не столько личное имя, сколько
«потомок Алкея». А Алкей Персеид, Алкей Хромой, сын Персея, как раз
является моим дедом. Нашим с Ификлом дедом. Так что, Алкиды мы обои
два, как сказали бы в моё время. Причём, Персеидами мы были и по
папиной, и по маминой линии. Потому как Алкмена приходилась
двоюродной сестрой Амфитриону. И с этой точки зрения припадки у
Геракла прекрасно объяснялись близкородственной связью. Как
говорится, инцест – дело семейное.