Господи… Каково ей было? Слышать о том, что я не помню ничего? Что у нее там осталось внутри после всего этого? Выжило ли что-то?
— Таня?! — голос вообще не мой.
Рыжая дышит мне в шею, хлюпает носом. Поднимает лицо и смотрит в мои глаза. От ее зеленых глаз не осталось ничего, все потемнело, потонуло в этой утрате.
— Если бы это была ложь, — отвечает сипло. — Как бы я хотела, чтобы это была она…
И снова роняет голову на грудь. Плачет тише, медленно успокаиваясь. У меня немного проясняется в голове.
— Нихера не помню, — бормочу в никуда и выкрикиваю. — Какого хера я не помню ничего?! Какие-то отрывки бессмысленные! Блядь, я бы никогда так с тобой не поступил, рыжая!
Зарываюсь пальцами в волосы, сжимая их с такой силой, что кажется, сейчас вырву.
— Но ты поступил, — отвечает как робот.
— Если бы я только мог отмотать все назад… Таня, я был не в себе, бухой в доску! — мне сложно держать себя в руках. — Почему ты снова не нашла меня? На следующий день, через неделю?!
— Я звонила и писала, но ты везде заблокировал меня, — отходит от меня и вымученно улыбается, слезы новым потоком стекают по ее щекам.
Молчу, вспоминаю обрывки тех дней.
— У меня украли мобильник, — качаю головой. — Я не блокировал тебя. Никогда.
Таня разводит руками. Что уж тут скажешь? Чертова сука-жизнь свела в ненужное время в ненужном месте двух людей, которые могли встретиться при других обстоятельствах и решить все иным способом.
— Я думала его оставить, честно, — вся она дрожит, ее трясет. — Мне бы хотелось что-то дать этому ребенку. Еду. Одежду. А у меня ни работы, ни жилья. Мать сказала, что выгонит меня, если нагуляю. И она бы выгнала, Слав.
Я делаю шаг ей навстречу. Просто прижать к себе. Остановить. Что я еще могу сделать? Я абсолютно дезориентирован.
Но Таня выставляет вперед руки, обозначая между нами границу, не подпуская ближе к себе, и уходит. Просто разворачивается и уходит, оставляя меня наедине со своими демонами.
10. Глава 9. Стала, мама, я другая
Таня
Ожидаемо, Славы и след простыл. На самом деле, все это вполне себе предсказуемо. Закономерный исход. Именно это я пытаюсь вдолбить в свою болезную голову, договариваясь с самой собой, как с террористом. Надо признаться, что получается это сделать у меня откровенно плохо.
Пролетает несколько дней. Несколько очень долгих и мучительных дней, в которые ничего не происходит. Мне никто не звонит, никто не пишет и не приходит. Слава будто бы проваливается сквозь землю. Все, как я и просила.