— Да, — согласился я. — При падении приложился. По приезде в
училище зайду в санчасть.
Наташа согласно кивнула. Сейчас в её взгляде не было прежней
игривости или ехидства. Только профессиональная забота.
Такси подъехало довольно быстро. Зотов и Наташа сели на заднее
сиденье, я помог устроиться там же и Кате, а сам сел на переднее
сидение. Ехали молча. Город вальяжно проплывал за окном: тёмные
улицы, редкие огни, силуэты сталинских домов. Говорить не хотелось
никому из нас.
Машина остановилась у гостиницы. Я вышел вместе с Катей,
попросив таксиста подождать немного.
— Ты точно в порядке? — ещё раз спросил я, уже на пороге её
номера, держа её за руки. — Ничего не болит? Как голова? Тошноты
нет?
— Серёжа, честно, всё в порядке, — она попыталась улыбнуться, но
получилось так себе. — Только локоть царапнула. И… испугалась.
Очень. — Она посмотрела мне в глаза, и в её взгляде я прочёл вопрос
прежде, чем она задала его. — Как думаешь… с ним… с лейтенантом…
всё будет хорошо? Он же… он же нас спас…
Я обнял её крепче, стараясь вложить в голос всю возможную
уверенность, которую сейчас сам не до конца ощущал, но виду не
показал.
— С ним всё будет хорошо, Катюш. Поверь. Пётр Игоревич — боец.
Настоящий офицер. Такие не сдаются. Он выкарабкается. Обязательно.
Что бы там ни случилось.
Я предложил ей помочь обработать локоть, но Катя отказалась,
ответив, что в детстве она коленки расшибала посильней.
Обняв её на прощание, я поцеловал в макушку, шепнув
напоследок:
— Не думай о плохом. Ложись спать. Завтра увидимся.
— Хорошо, — Катя кивнула и снова попыталась улыбнуться. — Я так
и сделаю. Спокойной ночи.
Она закрыла дверь. Я дождался щелчка замка и только после этого
развернулся и зашагал к такси.
Вернувшись в машину, я устроился на переднем сиденье. Колено
теперь ныло по-настоящему, особенно после ходьбы по лестнице. Мы
тронулись. Зотов и Наташа молчали на заднем сиденье. Городские огни
снова замелькали за окном.
Я смотрел в тёмное стекло, но видел не пробегающие улицы, а лицо
Орлова в момент, когда он открывал рот, чтобы назвать имя. И
мчащуюся «Победу». И неподвижное тело водителя за рулём. Сердечный
приступ. Удобно. Слишком удобно.
«Совпадение? — Подумал я, скептически хмыкнув про себя. — Не
верю ни на грош».
Такси продолжало неспешно катить по ночному Волгограду.
Ритмичный шум двигателя и покачивание убаюкивали, но внутри меня
всё кипело от холодной ярости. Я посмотрел в прямоугольное
зеркальце заднего вида. Наташа сидела, сцепив руки на коленях так
крепко, что костяшки побелели. Она смотрела в чёрное заоконное
пространство, но взгляд её был пустым, устремлённым куда-то внутрь
себя. Между её аккуратно выщипанными бровями залегла глубокая
хмурая складка. Что крутилось у неё в голове? Вина? Шок? Или что-то
ещё?