– Слушай, девочка, я бы за такую еду душу продал, не то что руку и сердце, –ставлю блюдо на стол, наполняю свою тарелку едой, с блаженством отправляю в рот кусочек мяса.
– Вот и Игорь так говорил, что он меня за курник мой полюбил, – опять скорбно вздыхает девочка. – Почему так, а? – слегка заплетается у неё язык. – Он же меня с родителями познакомил, и я кольцо у него нашла. Я думала он…, – всхлипывает. – А он…
– Так, малышка, – обрываю её. – Я тебе скажу одну очевидную истину, а ты постарайся её принять. Твой Игорь редкостный мудак. И раз он тебя не разглядел, а позарился на какую-то там Таньку, значит, грош ему цена. Но главное не это. Ты сейчас не слёзы должна лить, а радоваться, поняла?
– Чему? – поднимает на меня зарёванное личико.
– Тому! Что Бог тебя отвёл от такого урода, и подруга показала своё истинное лицо. Сейчас ты поплачешь, а завтра нормального себе найдёшь. А так бы выскочила замуж, ребёнка родила этому недоноску, а потом лет через пять открылось, что он кобель, и с подругами твоими у тебя под носом отжигает. Вот тогда да, пришлось бы горькие слёзы лить. А так… Не кисни, прорвёмся.
– А вы когда-нибудь изменяли? – смотрит на меня пристально.
И я чувствую себя, как на исповеди.
Ох, девочка, лучше тебе ничего про меня не знать…
– Всяко было, – отвечаю уклончиво.
– Значит, изменяли, – обречённо. – Правду говорят, все мужчины такие, да?
– Нет, неправду. Тут понимаешь какое дело, когда женщина попадает мужчине в сердце, то другие меркнут. Они становятся как безвкусная, пресная еда. Только с той, которая в сердце, ты чувствуешь себя полноценным, живым, счастливым.
– А у вас есть такая женщина?
– Была, – вздыхаю невесело, вспоминая молодую Наташу.
Как влюбился я в неё без памяти и был уверен, что это на всю жизнь.
Когда всё начало меняться, сейчас уже трудно понять. Наверное, когда я деньги стал зарабатывать нормальные, а Натаха увлеклась новомодными веяниями.
– О, простите, – трогательно вздрагивают губки у Ани, – я не хотела напомнить о вашей потери.
– Ничего, – хмурюсь я, понимая, что Снегурка всё неверно поняла, но переубеждать я её пока не готов.
Не хочу про жену рассказывать. И вспоминать про неё не хочу.
– Хватит о грустном, – подливаю ещё шампанского.
– О, мне достаточно, наверное, – пытается убрать бокал Аня.
– Сегодня можно, – киваю убедительно. – Даже нужно! – доливаю до краёв.