Мы выпиваем ещё по бокалу, по телеку фоном играет музыкальный канал. И тут начинает играть какая-то медленная, тягучая музыка. Саксофон, переливы рояля, и сексуальный, хрипловатый голос чернокожей певицы.
– Давай потанцуем, – предлагаю вдруг.
И пока Снегурка не пришла в себя, вскакиваю, подхватываю девочку за талию, вытаскиваю её на середину комнаты.
– Ой, – повисает она у меня на плече. Смеётся. – Кажется, я совсем пьяная.
– Сегодня Новый год. А значит, так и должно быть, – шепчу ей на ушко, кружа её неспешно под музыку.
– Ой, я обожаю эту песню, – признаётся девочка, плавно покачивая в такт бёдрами.
Откидывает набок голову, прикрывает глаза, наслаждаясь музыкой, а я как голодный пёс вдыхаю её дурманящий запах, жадно смотрю на пульсирующую венку на шее. Меня прёт как пацана. Я снова твёрдый и готовый на всё. Надеюсь, девочка в темноте не заметит, как опасно натянулись мои джинсы в области паха.
Прижимаю Аню чуть крепче, и волна возбуждения бьёт под дых оттого, что её божественная троечка прижимается к моей груди.
Ар-р-р.
Музыка нарастает, приближаясь к кульминации, и я, кажется, тоже…
Ещё один поворот в танце, Аня вдруг открывает глаза, смотрит на меня так пьяно, но пронзительно, судорожно вздыхает, приоткрывая губки. Мне кажется, она сама слегка подаётся вперёд. И я ловлю её сладкие губки в плен снова…
И дурею оттого, что на этот раз меня никто не отталкивает…
8. Глава 8.
Голова идёт кругом, на пару секунд я вылетаю в прострацию, вслед за потрясающим голосом Уитни Хьюстон.
А мужские руки так ласково и нежно кружат меня в танце и кружат. Я расслабляюсь, отпускаю боль, которая сидит под рёбрами, как будто там нож торчит.
Как странно всё, нереально. И этот мужчина… Какой-то колдовской у него голос и взгляд… Он та-а-к смотрит, я даже не знаю, как это описать, но под его взглядом я как будто оживаю, и отчаяние моё притупляется.
Гордей назвал меня очень красивой, но слова - это пустое. Я читаю подтверждение в его колдовских глазах.
Раньше Гордей казался мне хмурым и даже злым, а сейчас… Я как будто рассмотрела его. У него такая живая мимика, и улыбка притягательная, руки сильные, перетянутые венами, а пальцы нежные.
А ещё под этим взглядом во мне просыпается какое-то неведомое до этого ощущение. Я не знаю, как его описать, но на ум приходят пресловутые бабочки в животе. Они кружат в танце вместе с нами, и я не знаю, как их угомонить.