– Да-а-а, Василиса, да-а-а... Нет, я разное повидала, – потешно всплеснула руками кукла и возмущённо надула щёки, – но такой тупорылой покорности ещё не встречала!
Обиделась девушка, отвернулась, подняла тряпку и положила на прежнее место.
– Ты чаво эту кобылу необъезженную забоялась? Она только брехать и горазда! Размахнулась бы да как треснула её по уху!
– Она жена моего батюшки... Любит он её больно... А! Батюшка!
Метнулась Василиса за мачехой, но боевой топоток крохотных ног вновь остановил её на месте.
– Ничего она белым днём не сделает! – гаркнула Маруся. – Не та порода лошадиная!
– Что?
– Дура она, вот что! И трусиха! Не посмеет при свете дня батьку твоего к праотцам отправить.
– А если...
– Не если! Слушай меня!
Опустилась девушка перед куклой на колени да слушает.
– Батьку мы твоего на ноги поднимем. Ты – поднимешь.
– Я?..
– Могущество в тебе дремлет невиданное... – понизила голос Маруся. – Нечасто я такое встречала.
– Могущество?..
– Но чтобы оно пробудилось в полную силу, ты должна стать другой.
– Как это?
– За себя постоять уметь надо!
– Но...
– И не стыдно тебе подлой женщине кланяться?! Да матушкой ещё называть?
Опустила голову девица, упала длинная коса на пол, а за ней и слёзы.
– Как ты батьку защитить сможешь, когда себя на заклание отдала? – судила Маруся. – Чтобы дела воротить, самой надо твёрдо стоять!
– Какие дела? – растерянно спросила Василиса.
– Да! Потом! – отмахнулась кукла. – Будешь меня слушаться?
– Буду!
– А кормить будешь? – с некоторой робостью молвила Маруся, и девица удивлённо посмотрела в бусинки глаз.
– Буду, – расцвела Василиса и улыбнулась, точно солнышко встало.
– Вот и сладили, начало положено, – довольно потерла ладошками кукла. – А теперича что стоишь? Тесто замешай! Да капустку поджарь! Ишь, уселась отдыхать! Отдыхать-та все горазды!
– А батюшка? А травница?
– Да какая травница? Ну какая? Пелагея ваша? Да она окромя как вошь выводить ничего больше-та и не может! Сами управимся!
– Но когда? Он же там один, беззащитный! Вдруг матушка...
– Кто-о-о-о?
– Вдруг мачеха с ним что-то сделает?
Застыла кукла, замолчала, лицо её в маску обратилось, ручки фарфоровыми палочками стали, платьице точно игрушечным сделалось. Испугалась Василиса, схватилась за сердце, а потом осторожно коснулась Маруси.
– Не мешай... – пошевелились губы отдельно от всего лица. – Плачет она, прощения просит.