Вот теперь ему было ясно, отчего на него внезапно перестали обращать внимание, прекратили погоню и позабыли о мести. Почему никому из родичей больше не стало дела до своенравного сына Темного леса. Двадцать лет, говорите? Вот и сошлось все. Вот и нашлась разгадка, над которой он так долго ломал голову. Именно это время его никто не тревожил и, на удивление, не цеплял магических поводков на старые, полуистертые следы. Конечно, кому он стал нужен, если его народ потерял единственную надежду на будущее? Кому теперь есть дело до дурного эльфа, опозорившего свой род? Темный лес наверняка и сейчас погружен в безутешный траур, а убитый горем Владыка, скорее всего, позабыл об отступнике, рискнувшем выдвинуть обвинение всему роду Л’аэртэ, который искренне считал проклятым. Хранители знаний до сих пор с горечью смотрят на погибшее Родовое дерево, которое никогда больше не оживет и будет вечным укором стоять посреди Священной рощи, царапая низкие небеса обломанными ветками. Это был тяжелый удар для всего народа, и Таррэн не мог этого не понимать.
Он сгорбился, сидя на корточках возле могилы царственного собрата, плотно зажмурился, слишком хорошо сознавая, что это значит, и прерывисто вздохнул.
– Таррэн? А ты не мог ошибиться?
Темный эльф устало посмотрел на склонившегося над ним Стража.
– Нет, Урантар. Это магия крови. Ее нельзя подделать или замаскировать, ничем. Когда-то здесь погиб сын темного Владыки, и именно он, умирая, проклял вашу Сторожу, тем самым уничтожив всех, кто в ней находился. Я бы хотел верить, что это не так, но от посмертного проклятия нет спасения. Оно настигнет убийцу везде, где бы тот ни находился. В течение трех дней после смерти носителя дара. Так уж заведено, что в нашей крови есть великая сила… но и великое проклятие тоже. Кто-то высвободил его здесь, разом, почти двадцать лет назад. Поверь, это магия, Урантар. Наша скрытая магия, о которой люди почти ничего не знают.
– Значит, тот эльф был наследником трона?
– Да. Больше никому не под силу сотворить такое. Я читал про Огонь Жизни, я знаю. И я не мог ошибиться.
Дядько помрачнел еще больше, потому что гибель наследника темного Владыки могла привести не только к полному разрыву отношений между эльфами и людьми, но и к большой войне. Перворожденные слишком трепетно относились к жизням своих сородичей, но смерть от руки человека высокопоставленного эльфа… кажется, новая вторая эпоха расовых войн не за горами.