Мои глаза расширяются, когда мужская ладонь скользит по животу вниз и касается складочек.
— Тише, — успокаивает меня, а у самого взгляд плывет, как у пьяного. Водит влажными губами по моим, не целует. Просто нежно касается и согревает горячим дыханием. Становится невероятно жарко, как будто я варюсь в адском котле. Его грудь часто вздымается. Мне безумно страшно. Зевс огромный, его же не остановить. Он порвет меня на части.
Делаю шаг назад, в ответ получаю наглую усмешку. Отхожу, пока не врезаюсь поясницей в стол, а хищник уже рядом и разворачивает меня одним движением. Дышит часто мне в затылок, крепко сжимает талию ладонями. Тело мне больше не принадлежит, у него уже новый хозяин, которому оно беспрекословно повинуется.
— Наклонись, — не сопротивляясь, я выполняю приказ. Упираюсь руками в стол и принимаю пошлую позу. — А теперь прогнись. Вот так, умница.
Зверь удовлетворенно рычит, встает сзади, тесно прижимается. Нежную кожу царапает грубая ткань его брюк и пряжка ремня. Но больше всего меня страшит выпирающий бугор, которым он трется об мои ягодицы.
— Плохих девочек наказывают, Кроха.
После его слов мне становится жутко до черных точек перед глазами. Зажмурившись, кладу голову на ладони и покорно жду своей участи.
Горячие ладони медленно спускаются по позвоночнику, а потом меня пронизывает жгучей болью, потому что Алиев шлепает меня по попке.
Закусив губу, чтобы не кричать, дергаюсь вперед.
— Тише, моя красавица, — гладит, целует место удара. Затем снова удар, но уже ощутимее, и у меня не получается сдержать протяжного стона. — Терпи. Будешь знать, как со взрослыми дядями разговаривать.
— Я все поняла, остановись, — слова царапают горло.
Меня подбрасывает от контрастов. Сначала жгучая боль, потом поцелуи и нежность, в которой Зевс меня щедро топит. Теряя контроль, мышцы расслабляются, не знаю, как еще стою на ногах. Рустам убирает руки, но, как оказалось, я рано радуюсь. Зверь набрасывается на меня с новой лаской, из-за которой я выгибаюсь и хнычу. Одна рука оказывается у меня между ног, а второй он сжимает меня за шею.
— Какая красивая девочка. И такая мокрая. А говоришь, что не хочешь меня, врушка, — Алиев доволен. Не видя его лица, точно знаю, что сейчас на нем отражается самодовольная улыбочка.
Всхлипываю от бессилия. Не может быть, чтобы я хотела Зевса. Нет. Он врет. Я ненавижу его всем сердцем.