Лица в толпе мрачнели с каждым словом. Матери прижимали к себе
детей, мужчины сжимали кулаки. Я видел, как зреет в них решимость —
та самая, которую так старательно культивировал.
— Убийца! — выкрикнул кто-то, указывая на офицера. — Император
жертвует нами!
— Долой блокаду! — подхватил другой голос.
— Граф защитит нас! — крикнула женщина, держащая на руках
ребёнка.
Военные, стоявшие поодаль, начали подходить ближе, формируя
полукруг возле меня. Их лица стали решительными, в глазах читалась
готовность следовать за мной. Некоторые из них были моими людьми,
других я видел впервые, но преданность ощущалась физически.
— Мы с графом! — заявил пожилой сержант с седыми висками и
шрамом, пересекающим левую щёку. — Кто ещё с нами?
Сотни рук взметнулись вверх, сопровождаемые криками поддержки.
Толпа расступилась, пропуская вперёд ещё больше военных — тех, кто
был в городе, но пока не принял решение. Теперь они выбрали
сторону.
— За графа! — кричали, салютуя мне.
Я кивнул им — благодарно и уважительно, как равным. Это был ещё
один кирпичик в фундамент влияния.
— Сейчас, уважаемые граждане Енисейска, я прошу вас... — мой
голос стал мягче, заставляя людей снова податься вперёд. —
Позволить нам купить у вас еду, запасы, оружие, одежду, лекарства и
зелья. Мои люди заплатят щедро, а я выделю городу дополнительно
миллион для восстановления ограждений, ворот.
Я видел, как загорелись глаза у торговцев в толпе. Деньги всегда
говорят громче слов. Но дело было не только в деньгах. Люди
благодарны за спасение, напуганы возможностью новых атак и готовы
сделать всё, чтобы обеспечить свою безопасность.
Из толпы вышел мужчина средних лет, с обветренным лицом и
мозолистыми руками — явно торговец, судя по добротной, но
практичной одежде. Он снял шапку и низко поклонился мне.
— Моя лавка отдаст всё, что есть, для рода Магинских, — произнёс
громко, чтобы все слышали. — Половину — бесплатно, как
благодарность за спасение. За остальное возьму только
себестоимость.
Толпа одобрительно загудела. Следом выступил другой мужчина —
более молодой, с военной выправкой, но в гражданской одежде.
— У меня оружейная мастерская, — объявил он. — Всё, что есть, —
ваше, граф. И я сам готов встать под ваши знамёна.
За ним поднялась полная женщина в простом, но чистом платье:
— У меня швейная мастерская. Одежда, палатки, всё, что нужно, —
берите, граф!