Перед глазами все поплыло. Руки задрожали.
Ева набрала маму, боясь… да всего. Боялась услышать ее слезы. Или такое же равнодушное механическое про недоступен. Или что мама попала в больницу и… возможно, жива, а возможно – нет.
Мама взяла трубку:
– Доченька, с тобой все в порядке?
А Ева, глотая слезы, ответила:
– Да мам, все хорошо. Телефон разрядился, только поставила.
И не слова лжи.
– Мне звонили из полиции и что-то такое странное говорили про тебя. Я тебе звоню – ты недоступна. Что случилось? У тебя неприятности? Могу я чем-то помочь.
Слезы закапали сильнее, Ева зажала рукой рот, чтобы подавить рвущиеся наружу стоны.
– Нет, мам, – справившись с эмоциями, ответила она. И головой покачала для убедительности. – Ошиблись, наверное. Я дома, скоро буду убираться. Потом ужин приготовлю.
– Слава богу!
Потом последовал рассказ о том, как мама переживала. Потом увещевания «Я же предупреждала, что жить одной опасно. Возвращайся домой». Потом отговорки Евы «Мам, у нас работы нет. Мы и так в кредит залезли, чтобы я переехать могла. Не вернусь». Потом прощание.
Ева долго приводила в порядок квартиру. Позвонила владельцу, чтобы замки поменял. Проревела всю ночь. Писала объяснительную о причине пропуска рабочего дня. Чуть не вылетела с работы, но надавила на жалость и пообещала, что такого больше не повториться.
Тут тоже не соврала. Никаких больше строек и помощи «утопающим». Сами пусть спасаются, с Евы хватит.
Потекли размеренные дни. Прошло два месяца. Ужас, который Ева испытала, почти сошел на нет – успокоительные наше все. Она и думать забыла об Адаме Саеве, вычеркнув его имя из памяти как проклятое. И была уверена, что и сам Саев про нее забыл давным-давно.
Поэтому, когда внезапно Ева столкнулась с этим Адамом у своей работы, то не сразу его признала. А как признала, то почувствовала себя очень странно: словно ее кошмары только начинаются.
7. Глава 6. Адам
Адама всегда удивляло, как больницы могут выглядеть настолько одинаковыми: палаты, пропахшие специфическим запахом; зеркальные полы; светлые стены; медсестры в халатиках.
Впрочем, последнее, пожалуй, даже плюс. Адам буквально чувствовал, как улыбки этих хорошеньких барышень делали его здоровее и ускоряли заживление ран. Но остальное… работало в противовес. Душило. Навевало неприятные воспоминания.