Ох мать, снова — лёгкое покалывание. На этот раз чуть дольше. Я
рухнул на пол, едва доползши до постели.
Так прошло полгода месяца: гимнастика, академия, больница, дом,
гимнастика, сон.
Я занимался в академии, но учитывая, что чакру я так и не
почувствовал, рейтинг мой упал. Изучение стиля тайдзюцу облака под
руководством нашего сенсея тоже шло полным ходом и у нас скоро
должны начаться спарринги в полный контакт, а я не хотел выяснять
что лучше: моё пассивное усиление или стандартное, осознанное. Тем
более, что потом пришлось бы переучиваться. Пока же обучение
тайдзюцу шло в формате отработки приёмов или спаррингов защитной
экипировке, естественно даже без намёка на чакру. Поэтому там я
сдерживался как мог. Гимнастика уже переросла в ритуал, выполнялась
мной на автомате. Выносливости стало больше, и я добавил ещё чуть
упражнений…
И знаете что? Я заколебался. Устал. Хочу в отпуск. Но знания о
грядущих событиях и о судьбе тех, кто не выкладывался на
тренировках, мотивировали меня продолжать. Да стать смазкой для
куная быть не хотелось. Я до сих пор не понимал зачем я здесь, что
собираюсь изменить и чего достичь, но твёрдо знал одно — я намерен
выжить.
Что же касательно ощущений чакры… Никаких озарений. Никаких
прорывов. Только лёгкие ощущения, которые скорее можно было принять
за нечто фантомное или последствия тренировок.
Но когда в следующий раз я пришёл к Миёри, он, осмотрев меня,
удовлетворённо хмыкнул:
— Прогресс есть.
— Я ничего не чувствую!
— Зато я чувствую, шкет.
Он с силой ткнул меня в живот — и я, не успев возмутиться такому
обращению, наконец понял.
Там, глубоко внутри, на грани ощущений, начало ощущаться
тепло.
Утро выдалось пасмурным — по небу плыли тяжёлые облака, будто
сама деревня не была уверена, стоит ли устраивать взаимный мордобой
у несовершеннолетних именно сегодня. Но если кто и был уверен – так
это наш учитель, со счастливой и садистской улыбочкой он
приветствовал наши разношёрстные пятнадцать рыл на полигоне.
У нас не было построения. Только список, написанный мелом на
доске возле спортплощадки. Ведь в местном бойцовском клубе правило
только одно – не дать оппоненту уйти на своих двоих. Мы стояли,
отвергнутые семьёй, деревней, ведь только один из нас станет
лучшим. Этот мир давно прогнил, как прогнили или люди в нём, но я
выгрызу себе… Мозг себе надо выгрызть, ничего такого не было,
просто погодка располагала. Увидел себя в первой паре и тяжело
вздохнул. Ведь именно сейчас произойдёт первое более или менее
серьёзное подведение итогов моим боевым навыкам.