Она посмотрела на меня так, будто я
спросил, почему вода мокрая.
— Сбежать? Куда? Мой дядюшка Борис
уже практически продал меня Ордену. Он договорился. Я должна была
стать… платой за власть, которую Орден обещал ему после того, как
он с их помощью захватит Род Шуйских. Они бы нашли меня где угодно.
Нет, барон. Я не собиралась бежать. Я собиралась объявить войну. И
для этого мне нужен был союзник, которого они не ждут. Такой, как
ты.
Значит, я был кандидатом в союзники?
От этого легче не становилось. Быть инструментом в ее руках мне
хотелось еще меньше, чем наживкой.
— Почему я?
— Потому что ты — аномалия, — она
посмотрела на меня пронзительным взглядом. — Ты не подчиняешься
правилам этого мира. Твоя сила… она другая. Она не похожа ни на
что. Я почувствовала это сразу и поняла, что ты — моя единственная
возможноость сломать их игру. Либо мы вместе перевернем эту доску,
либо они сожрут нас поодиночке. Сначала меня. Потом тебя.
Ее логика была безупречна в своем
цинизме. И она была права. Мы были в одной лодке, которая уже дала
течь и стремительно шла ко дну.
— И в чем же твоя ценность? — я
решил идти до конца. — Почему они так за тобой охотятся?
Она замялась, словно решая, стоит ли
доверять мне и эту тайну. А потом, видимо, решила, что терять ей
уже нечего.
— Я — «Жизнетворец», — произнесла
она это слово так, будто оно было и даром, и проклятием
одновременно. — Это свойство моей крови, моей ауры. Моя жизненная
сила — чистая, концентрированная, как эссенция. Для Ордена моя
кровь — это мощнейший катализатор. Она может многократно усилить их
темные ритуалы. С ее помощью они могут открыть врата, о которых
простым смертным лучше не знать. Они хотят использовать меня как
живой источник маны для своего апокалипсиса.
— Нехило, — я присвистнул. — А для
их «Пустоты»? Для этих Жнецов и ассасинов?
— Для них моя аура — как кислота, —
на ее губах мелькнула хищная улыбка. — Их сила основана на небытии,
на отрицании жизни. А я — сама жизнь. При прямом контакте моя аура
их сжигает, разрушает их нестабильную структуру. Поэтому они не
могут меня просто взять. Им нужно провести особый ритуал, ослабить
меня, подавить мою волю. Именно это и пытался сделать мой дядюшка.
Но и просто крошить жнецов я не могу, их всегда окружают люди
дяди.
Теперь все встало на свои места. Она
— оружие и ключ. Теперь ясно, почему она так спокойно расправилась
с ассасинами.