«Владимир…я так сильно НЕлюблю тебя… я не смогла … я не смогла…прости меня»
Перед глазами разноцветные точки, и теперь мне слишком светло, так светло, что я ослепла….
Сквозь вату и пульсирующую боль в ушах:
«Малыш, сделай вздох…ну давай же, дыши. Слышишь меня?»
- Предел возможности и полное истощение. Принести носилки, перевести в интенсивную терапию.
- Не сметь трогать! Я сам!Не лапать! Я не для того ее обменивал! - яростное рычание и лихорадочные прикосновения к моим волосам, лицу. Хаотично, дико, словно дрожащими руками. Там, где касается, перестает болеть, и каждый вздох уже дается легче.
- Дыши, малыш…Дыши мной. Чувствуешь меня? Слышишь? Открой глаза, маленькая. Посмотри на меня. Сделай еще один вздох, Мила.
С трудом разомкнула веки и вижу его глаза в тумане отчаянного безумия. Уронила голову ему на грудь. Такая тяжелая, и дышать больно. Голова все еще, как в тисках.
- Накажу…шкуру спущу…живьем, выдеру плеткой до мяса…удушу своими руками…Взорвать на хер этот центр. К ебучей матери!
А сам целует шею, щеки, волосы и прижимает сильнее к себе. Только сейчас понимаю, что несет на руках.
- Жить будет, – незнакомые голоса, - несколько дорогих и действенных препаратов, полный покой.
- Ты знаешь, все что нужно – будет! - голос Владимира, и опять хочется дышать, и жить.
Снова марево тумана, проклятые лабиринты и боль. Она не прекращается, и она живет в моей голове. Самое трудное – это выкинуть что-то из головы. Практически невозможно.
Снова голоса, но уже более отчетливо. Уши болят, но я бы никогда не согласилась не слышать того, кто говорил сейчас.
- Почему так долго? Она получает все, что нужно? Вы вливаете раствор? Суки… все сдохнут эти гребаные англичане!
- Тихо, генерал. Даже у стен есть уши!
- Плевать. Я хочу знать, когда будут результаты. Не злите меня, док!
- Максимум через сутки. Она крепнет, все показатели улучшаются. Для нее такие нагрузки даром не проходят. Она чудом осталась жива. Я не могу давать высокую дозу при таком истощении. Сама доза может убить. Наберитесь терпения.
***
- Владимир Владимирович, вы уже три дня здесь. Она стабильна, можно оставить под моим наблюдением. Вам нужно на полигон. Времени ничтожно мало для тренировок.
Голос Льва уже отчетливей.
- Я знаю! Останешься здесь, при малейшем изменении в ее состоянии – дашь знать. Головой все отвечаете. Раздеру на части за одно неверное движение.