Я чуть не падаю, но вновь на моей талии оказываются сильные горячие руки колдуна. Он держит крепко, но аккуратно. И теперь я совсем не против.
– Помощь в таком деле можно приравнять к государственной измене… – тем временем продолжает со странной усмешкой беловолосый колдун.
– И... что теперь?
Несколько мгновений тишины. Затем тихое, но твёрдое:
– Я помогу. Допустим, я не слышал этих слов. Но ты мне ещё кое-что объяснишь.
– Конечно…
Вопрос звучит неожиданно жёстко:
– Что такого тебе сделал твой жених, что смерть для тебя лучше замужества?
Алик
Всё это происходит не вовремя.
Мне нужно думать о безопасности Академии Белого Стана. В защитном контуре появились прорывы. И я ещё не отчитался Владыке Арону о том, что полезло через эти прорехи в нашу реальность. То один обитатель Академии, то другой доносил мне, что видел три сияющие белизной разрыва в ночном небе, будто желающим закрутиться белоснежными смерчами…
А этим утром в мой кабинет привели ещё одного беднягу. Бледный тщедушный адепт лекарского факультета заплетающимся языком отчитался, что видел сегодня ночью, как из белой воронки в небе показалась сияющая фигура... отдалённо напоминающая огромную голову ящера на длинной, тонкой шее. Существо было точно соткано из грозовых молний.
Теория о том, кто к нам явился, у меня была и не одна. Но самое реалистичное предположение — и было самым пугающим.
Чужак, который похожим образом прорывал пространство в давние тёмные времена, сводил с ума сильнейших... Последний из Чужаков ушёл из нашего мира в эпоху правления прадеда Владыки Арона.
Однако я хотел убедиться, прежде чем отчитываться Правителю.
И я очень рассчитывал, что Элина дождётся меня в безопасности, в Чёрной Башне.
Но всё вышло так, как вышло...
Снежный наст едва слышно скрипит под ногами. Мы с Элиной просто идём рядом, по обледенелой тропинке между вековыми деревьями, под тусклым светом серебристой луны. Я с тревогой поглядываю в чёрные небеса.
Мы даже не касаемся друг друга. Так и должно быть. Мы – чужие.
Я спросил Элину, что такого ей сделал жених, что смерть для неё лучше замужества.
Она всё молчала, а время шло, и я кивком пригласил её двигаться в сторону Белых гор, к Академии.
И вот мы идём в тишине. И когда я уже перестаю ждать ответ на свой вопрос, Элина начинает говорить. Каждое слово будто бы даётся ей тяжело. Судя по сполохам в её ауре, она не уверена, что поступает правильно. Скорее она пытается гнать прочь мысль, что