Глаза — мои. Ярко-зеленые радужки, исписанные желто-синими линиями. Я больше таких ни у кого не видела. А у нее, говорят, были такие же.
— Что за суета? — пугаюсь я, входя на кухню, где вовсю хозяйничает Драко, мой “брат”, а вместе с ним и парнишка с соседней улицы.
Не зря надела вуаль. Но о гостях стоило бы предупредить.
— Разве ты не должен быть в лавке? — хмурюсь на брата, после того, как кивком здороваюсь с гостем.
— Сегодня лавка не работает.
— Почему?
— Процессия Его Величества пройдет по нашему захолустью.
— Будто Его Величеству есть дело до нас, — усмехается гость.
— Новый король — новые правила.
— Все они в первый год хорохорятся перед народом, а потом плюют на нужды бедных и подписывают грамоты во благо знати. Этот будет таким же.
— Язык прикуси, пока никто не услышал.
— У нас новый король? — спрашиваю я, ибо подобная новость должна была прогреметь из каждого камина, я не слышала.
— Ты в погребе что ли живешь? — усмехается гость, но брат тут же толкает его в бок локтем.
Потому что вопрос оказался ответом. Практически в погребе. Только называется он лавка целителя. Там я обитаю с рассвета до заката вот уже полтора года.
Но даже те, кто приходят туда, не знают, кто на самом деле их лечит. Женщинам не положено врачевать, и потому, у нас работает целая схема. Опасная схема.
Господину, то есть моему отцу, это нужно ради выживания, а для меня это шанс держаться за жизнь. Моя миссия.
Должна же быть причина, почему именно я оказалась в этом мире еще и получила дар, которым не владела моя предшественница.
Именно эта мысль не дает мне повесить нос. Я исцеляю, я спасаю, пусть об этом никто и никогда не узнает. Значит, я дышу не зря в чужом теле.
— Тихо ты! — ворчит на гостя Драко и выпихивает за порог.
А тот, даже уходя не оставляет попыток заглянуть мне под вуаль. Он не верит, что я ношу ее лишь потому, что мое лицо в шрамах из-за того, что в детстве упала в угли.
Такого, конечно, не было. И шрамов никаких нет. Зато это отлично помогает отогнать женихов от невесты на выданье и тем самым сохранить мою магию.
— Анна, иди в лавку, — возвращается в дом брат, когда я домываю в тазу посуду.
— Сказали же, что сегодня работать нельзя.
— Особый клиент, — отвечает он, а сам такой хмурый, будто небо перед дождем.
Дара предвидения у меня нет, однако сейчас я каждой клеточкой чувствую, что встреча с этим самым “особым клиентом” изменит… все.